Мой голос звучит уже не так уверенно и наливается выдающей волнение хрипотцой.
– Больше нет. – Брезгливо бросает Макс, делая несколько шагов назад.
– Тебе не скрыться. – Несмотря на страх, медленно двигаюсь на него. – Остановись. Ничего не выйдет.
– Полагаешь? – Его брови вздымаются вверх.
Одним взглядом Швед бросает мне вызов. Понимаю – не шутит. Он готов на всё ради этих денег.
– Мальчик, ты хоть знаешь, с кем связался? – Раздается взволнованный голос Имрана. Вижу, как он ставит дрожащей рукой на стол свой бокал. – Я ведь тебя все равно найду, лучше не дури.
– А ты попробуй, – ехидно передразнивая его акцент, шипит Макс. Его глаза угрожающе суживаются. – Побегай за мной, поищи. – На его лице не дергается ни один мускул. – Можешь даже ментов вызвать. Расскажи им, что ты хотел купить у нас ворованную картину.
Холодное дуло останавливает Имрана и вынуждает заткнуться.
– Стой, – говорю, когда Макс начинает движение к выходу.
Он переводит пистолет на меня. Первый раз вижу у Швецова такое выражение лица – больше никаких шуток, игры окончены. Чертов зверь, готовый убивать.
– Это мои деньги, ты не уйдешь отсюда… – Предупреждаю.
Его это не трогает.
– Еще один шаг, – цедит сквозь зубы Швед, – и ты – труп.
– Нет, это тебе не по зубам. – Усмехаюсь я, не чувствуя пола под ногами.
Мои ноги меня не слушаются, но я двигаюсь вперед.
– Проверим? – Подается навстречу Макс.
– Я это так не оставлю, ты меня знаешь. – Еще полметра в его сторону.
– Предупреждаю в последний раз, – он угрожающе понижает тон, – еще шаг, и ты – покойник.
Я не верю. Просто не верю в это. Послушный, разбитной, веселый повеса-Макс. Он не мог нас так кинуть.
– Духу не хватит, – последнее, что я говорю, ступая ему навстречу.
И тишину разрывает оглушительный хлопок. Инстинктивно зажмуриваюсь в тот момент, когда меня отбрасывает назад. В ушах шумит, воздуха не хватает. Падая на колени и заваливаясь на бок, все еще вижу оружие в его руке.
Перед тем, как в недоумении уставиться на расплывающееся на груди огромное красное пятно, вижу взгляд бывшего друга – в нем отсутствует сожаление. Швед скорее доволен. Полностью уверен в себе. Он доказал, что не тряпка, заявил, что не станет довольствоваться и дальше вторыми ролями.
– Что же это такое, – причитая, наклоняется ко мне Фридрих Робертович.
Его ладони дрожат, окунаясь в горячую кровь, которой насквозь пропиталась моя рубашка. У меня мутнеет перед глазами. Хватаю воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Не могу поверить, что всему конец. Что мне конец.
– Кто следующий? – Холодно спрашивает Макс, оглядывая присутствующих. – Есть желающие?
Имран громко сглатывает, а Фил, хозяин бара, вжимается в стойку широкой спиной.
– Тогда всем счастливо! – Швед пятится, продолжая держать на мушке всех нас.
– Срочно вызывайте скорую, – кряхтит старичок, опускаясь передо