– Хорошо. – Ему трудно прийти в себя, но он делает усилие.
Проходим в середину комнаты. Его руки заметно трясутся от вожделения.
– Позволь мне, – предлагаю.
Забираю бутылку, ставлю на столик бокалы. Полагаю, что он будет только рад передышке – ему ведь еще нужно сожрать волшебную синюю таблеточку. Старички-разбойнички всегда так делают: поняв, что у них выгорит и уже совсем скоро, торопятся незаметно принять допинг для своего молоточка, который без посторонней помощи уже совсем не стучит.
Воспользовавшись моментом, бросаю в один из бокалов порошок, который достаю из лифчика. Завтра этот придурок будет меня благодарить, что это всего лишь снотворное, а не пурген – было бы невесело уснуть и обосраться одновременно, да еще и с капитальным стояком.
Беру бокалы, оборачиваюсь и вижу, что этот урод уже в длинном белом халате.
– О… – играя бровями, улыбаюсь, – какой ты… сексуальный в этой штуке. – Протягиваю бокал.
– Да-а-а… – Раскрасневшийся, потный, Аркаша ревет, как медведь.
Берет вино и опустошает весь бокал залпом. «Умница». Отставляет на столик, надвигается на меня.
– Ты сводишь меня с ума… – Шепчу, отходя назад.
– Иди сюда, – бормочет он и… распахивает халат.
Останавливаюсь. С неудовольствием замечаю, что то ли боец мне попался крепкий, то ли таблеточка уже начинает действовать, но старый, сморщенный, синеватый молоточек неумолимо оживает. Продолжаю изображать ответное желание, кусаю губы.
Решительно бросаюсь вперед и толкаю его на кровать. Толстяк падает, его халат распахивается сильнее, но выхваченный одним моим ловким движением пояс уже у меня в руках.
– Сыграем по моим правилам, – произношу загадочно.
Запрыгиваю сверху и быстро привязываю его руку к поручню кровати.
– Такие тебе игры нравятся да, Светочка? – Спрашивает он, шамкая губами. – Давай, разбуди моего зверя! Потрогай его!
И я замечаю, что Аркашка уже слегка дизориентирован.
Хватаю галстук, висящий на спинке стула, и прихватываю им вторую руку. Жирдяй довольно улыбается: его агрегат заработал на полную мощность, встал по стойке смирно и просится в дело всеми своими двенадцатью сантиметрами.
– Нравится? – Интересуюсь, сидя на нем так, чтобы он мог чувствовать своим прибором жар между моих разведенных ног. Легонько покачиваюсь из стороны в сторону, все еще позволяя поверить, что между нами что-то может и произойти.
Хозяин улыбается, кивая. Его член довольно подрагивает.
– Твоей жене тоже понравится. – Произношу с улыбкой.
Его полузакрытые веки колышутся. Кажется, что-то идет не по плану, но он еще не понимает, что именно. Мне нравится именно этот момент: выражение лица у него, как у наивного младенца, который не понимает, почему отобрали сиську.
– Ч…что? – Аркаша не перестает улыбаться.
Но даже его сморщенные яйца умнее – они уже испуганно поджались.
– Вот