– Подумать только! Маленький зуб, меньше ногтя! И делать-то ему нечего, кроме как жевать! Костяшка крохотная! А человека лишает покоя и сна, мучает не хуже неоплаченных налогов мытарю143! – под общий смех добавил Элиэзер. – Хотя оплаченные порой мучают куда больше. А ведь это уже пятый зуб, который мне выдирали! Знали бы вы, как тяжело мне дались четыре предыдущих! Упаси меня Господь от таких мучений!
– Поистине, в руках Йехошуа благословение Господне! – подхватил Эзра. – Видели бы вы, как он быстро вправил руку моему конюху! Я даже не успел омыть ноги с дороги, как малец прибежал и сказал, что лекарь зовёт меня. Я ещё подумал: наверное, ему что-то понадобилось, придётся за чем-нибудь послать, что-то приготовить. Ан нет – оказалось, что всё уже закончилось.
– Слава Богу, что Гедеон уговорил меня тогда завернуть к Йоханану Ха-Матбилю, как только мы приехали в Бейт-Абару!
– Да уж, это он правильно придумал. Кстати, Йехошуа, друг мой, раз уж ты сегодня с нами, расскажи немного о Йоханане. О чём он говорит, что проповедует? Какие разговоры у вас ведутся в общине? Люди рассказывают разное – не знаешь, чему верить, а чему нет, – обратился ко мне Эзра.
Я замялся. Как здесь, за вечерней трапезой, среди застольных бесед, умудриться в немногих словах затронуть темы, что мы обсуждаем в общине – да так, чтобы это было к месту? Как передать слова и мысли Ха-Матбиля, но не его голосом – полным страсти, а своим – спокойным и негромким? Мысль Йоханана, которая в его устах сияет непреложной истиной, из моих уст будет лишь фальшивым бликом. Мне нужны свои слова, положенные на музыку своего голоса; и, в конце концов, свои же и мысли, выстраданные мною лично, чтобы слушатель поверил, проникся; а пока сказать мне было нечего. Я попытался было замять тему:
– Почтенный Эзра, этого не расскажешь в двух словах. Все, что я ни скажу о Йоханане, будет или слишком мало, или не совсем то.
Слова, как я ни пытался уронить их небрежно, с улыбкой, прозвучали несколько натянуто, словно я намеренно уходил от ответа – что, впрочем, соответствовало действительности. Мне почему-то не хотелось вдаваться в подробности наших диспутов с Йохананом, но Эзра не дал замять разговор и перевести его на другие темы:
– Расскажи же, прошу тебя, поподробнее. У меня нет времени посещать его проповеди, но мне и самому хочется приобщиться к его мудрости.
И мало-помалу, разгоняясь по ходу собственной речи, я начал рассказывать о проповедях, об общине и даже о моих с Йохананом противоречиях. И чем глубже я копал, тем свободнее лилась моя речь, словно мне удалось поймать за хвост вдохновение; и тем больший интерес пробуждался в глазах слушателей, блестевших за гастрономическим дымком, низко стелющимся по помещению. Особенно зацепило габаева внука – Шауля, набравшего до того полную миску еды, да так и забывшего про неё. Да и сам Эзра, взяв наевшегося сынишку