Нет избавления ни в забвении, ни в смерти, и я молюсь неведомым мне богам молча, посылая свои мысли во вселенную: «Избавьте меня от этой тьмы, пока я сама ей не стала, не переполнилась до края, и щупальцами не поползла душить все живое! Я была доброй… была…, но меня предали, убили, оболгали…, я была…, и теперь меня нет!»
Что остается после любви? Во что она превращается, если ее вырвать из сердца? Если ее облить грязью, истыкать иголками и подвесить на крюк? Она выпустит щупальца, она превратится в ненависть, которая заполнит всю пустоту… Я чувствую, как трескаются мои вены от черной жижи, как она течет по крыше вниз, и маслянистыми нитями свисает до самой травы… Я не сопротивляюсь этому превращению… Я больше ни во что не верю. В справедливость, в преданность, дружбу, любовь… Ты был для меня всем, я сама виновата, что столько смысла вложила в тебя, ведь ты не просто ушел, ты убил во мне все светлое, и сейчас я пульсирующий сгусток боли и обиды. И всё, что я хочу – чтобы ты гнил рядом со мной в том ворохе прелых листьев, ведь ты клялся мне в любви до конца, так вот он, конец, он настал, а ты все еще жив! Не пришла ли пора сдержать свои обещания? Отдать долг?
Я улыбаюсь, и лицо мое так же трескается от этого звериного оскала. Я монстр, холодный, мёртвый, наполненный пустотой и злобой. Ох, что вы, что вы, не прерывайте своего праздника жизни, своих счастливых минут, не ищите меня и не пытайтесь понять, что со мной стало, ведь я рядом, я впитываю каждую секунду вашего лучезарного счастья, вашей радости на моих похоронах, и трансформирую их в обратную силу, которая ворвется в вашу жизнь безумием и отнимет ВСЁ, чем вы дорожите! Меня некому судить, меня уже приговорили заранее к этим мучениям, и если есть на свете какая-то высшая справедливость, то сейчас она медленно течет по венам моим чернотой, заполняя мое бесплотное тело, эту проекцию.
Вы встанете с утра и будете готовить завтрак… она будет, конечно же, она… любящая женщина достойного мужчины, без тени сомнения в своем избраннике, ведь ради нее он такой милый… А я буду рядом, сидеть за вашим столом, и из моего рта будет течь эта безысходность, кромешно черным маслом на белоснежные поверхности. Вы будете лежать на кровати, обнявшись и улыбаясь друг другу, а я прилягу на краю, ледяным холодом мертвеца. Я знаю, что вы будете чувствовать мое незримое присутствие, знаю, что не поймете, но каждый фотон света я буду