– Подожди меня здесь. Я найду их и вернусь. Только не уходи никуда. Хорошо, Ханни?
Я боязливо посмотрела в глаза своего брата, опасаясь, что с ним может что-то случиться.
– Не бойся, – он добро улыбнулся мне, крепко обняв, – Жди меня здесь. И Ханни, помни, что гроза не может длиться вечно. Рано или поздно она закончится. Всё заканчивается когда-нибудь.
Сказав это, Ёзеф выбежал из шалаша, исчезнув где-то в темноте леса. Я стала ждать его, сжимая ладони в кулаки. Мне было страшно. Этот страх был сильнее меня. Вновь и вновь перематывая в голове слова брата о том, что он обещал вернуться, я успокаивала себя, поверив самой себе. Гроза с каждой секундой усиливалась. Ветер поднялся невероятно сильный, что мощные лапы деревьев ломались, мёртво падая на землю. Уткнувшись лицом в ладони, я тихо шептала про себя имя Ёзефа, желая услышать, как он возвращается ко мне. Дождь перерос в сильный ливень. Смешиваясь с ветром и раскатами молний, он был страшнее самого страшного чудовища, которого я могла себе придумать. Шалаш постепенно начал раскачиваться в разные стороны. Подскочив на месте, я молила бога, чтобы ничего плохого не случилось. Перед глазами была темнота. Да такая темнота, что увидеть перед собой ничего было нельзя. Казалось, сама вечная ночь опустилась на наш мир, в наш тихий уголок. Сердце моё сжималось, по щекам текли слёзы. Я ничего не могла сделать, кроме как ожидать брата.
Прошло уже, наверное, около двадцати минут, как чьи-то шаги послышались у шалаша. Ёзеф. Это должен быть он. Он возвращается! С этими мыслями я успокоилась. Слёзы перестали бежать по щекам. Я уже хотела обнять его, как в шалаше показались двое. Это были Карл и Хосе, два лучших друга Ёзефа. Они были все мокрые и грязные. Их одежда, казалось, намертво прилипла к их тощим телам. Светлые пряди Хосе совсем закрыли его тёмные глаза. Разодранная рубашка Карла мешком висела на нём. Непонимающе посмотрев на меня, они переглянулись, словно чего-то по-настоящему испугавшись.
– Ханна, а где Ёзеф? – вопрос Карла сбил меня с толку.
Сердце бешено застучало.
– Он пошёл искать вас, – тихо ответила я.
Голос мой дрожал. Самый худший мой кошмар подтвердился. Ёзеф не вернулся.
Лица Карла и Хосе стали бледными, точно фарфор. Им было страшно, как и мне в этот момент. Не зная, где сейчас Ёзеф, я боялась за него больше, чем за саму себя. Трепетно сжимая в руках крестик, что висел у меня на кисте руки, я просила бога, чтобы он помог Ёзефу вернуться. Не знаю, сможет ли бог помочь ему, но я бы очень хотела этого.
Гроза не унималась. Она только усиливалась. Наш шалаш уже едва сохранял свою устойчивость. Карл и Хосе пытались удержать его, чтобы он не развалился. Они молчали, точно сказать было нечего. Действительно, сейчас было сложно хоть слово выдавить из себя. Где-то близко ударила молния. Раздался хруст дерева. Я подскочила от страха, когда услышала её. Казалось, она ударила где-то совсем недалеко, да так, что легко могла попасть по нам. Увидев, что я боюсь, Карл обнял меня, закрыв мои уши своими холодными ладонями. Теперь я слышала всё как в вакууме. Так мир казался мне таким ненастоящим и пустым…
Молния ударила ещё пару раз. А после пошло затишье. Ветер унимался. Дождь и вовсе затих. Выглянув из шалаша, Хосе кивнул нам, сообщив о том, что теперь можно выйти. Покинув шалаш, я пыталась разглядеть Ёзефа, который мог возвращаться к нам. Но везде была пустота. Карл и Хосе звали его, но ответа от него не было.
Где-то вдали послышались тревожные голоса. Это были наши с Ёзефом родители, которые бежали к нам, освещая путь старым фонарём. Что с ними будет, когда они узнают о том, что Ёзеф пропал? Они будит грустить и печалиться. В какой-то момент мне стало не по себе. Я не хотела возвращаться к родителям без брата. Вырвавшись из рук Карла, я побежала в лес, в надежде, что смогу отыскать брата. Карл и Хосе бросились за мной, но не успели ухватить за руку. Оступившись, я упала, повалившись с крутого яра в сторону реки.
Глава 2. Боль
Ёзеф был мне дорог. Я любила его, чтила. С самого моего рождения я помню его. Ёзеф был не только братом, но и другом, который не давал мне скучать и грустить. Он пообещал, что будет защищать меня, тогда я сказала, что буду оберегать его. Помню, когда я сказала ему об этом, он засмеялся.
Проснувшись в больничной палате, я зажмурила глаза от яркого света лампы, который назойливо ослеплял меня. Повсюду был неприятный запах спирта и старости. Не люблю этот запах. Никогда не любила, наверное, потому, что он сильно меня напрягал. Осмотрев белоснежный потолок, в некоторых местах которого виднелись чёрные трещины, я привстала с кровати. Голова мгновенно закружилась.
– Ханна, – тревожный голос мамы застал меня врасплох, – Тебе нельзя