– Вы уверены относительно этого законопроекта? – перебил ее Стайнер.
– Да. – Она смотрела на него спокойно, подняв голову. – Если они закроют Бен-Гурион, это будет ужасно, тогда… – Она не договорила, но он прочел в ее взгляде то, что невозможно было выразить словами. Аномальные дети, его сын и ее ребенок будут убиты каким-нибудь научным безболезненным способом. Разве не это она хотела сказать?
– Продолжайте.
– Дети будут усыплены.
– То есть убиты, – чувствуя нарастающее негодование, уточнил Стайнер.
– Боже, как вы можете так говорить, словно вам это безразлично? – в ужасе уставилась на него миссис Эстергази.
– Господи, если в этом есть хоть доля правды… – начал он с горечью. Впрочем, на самом деле он не верил ей. Может, потому, что не хотел верить? Потому что это было слишком ужасно? Нет, потому что он не доверял ее подозрениям, ее чувству реальности. До нее просто дошли истерически искаженные слухи. Возможно, и существовал какой-нибудь законопроект, косвенно имеющий отношение к Бен-Гуриону и содержащимся там детям. Они – и аномальные дети, и их родители – всегда находились под определенной угрозой. В частности, предписывалась обязательная стерилизация и родителей, и их потомства в тех случаях, когда доказано существенное нарушение функции половых органов, особенно в результате превышающего норму гамма-облучения.
– Кто авторы этого проекта в Объединенных Нациях? – спросил Стайнер.
– Считается, что проект принадлежит перу шести членов комитета здравоохранения и соцобеспечения Метрополии. Вот их имена. – Она принялась писать. – Мы бы хотели, чтобы вы написали этим людям и попросили бы кого-нибудь из своих знакомых…
Стайнер едва слушал ее. Заплатив за флейту, он поблагодарил, взял сложенный листок бумаги и вышел из магазина.
Черт побери, и зачем он только зашел сюда! Неужели ей доставляет удовольствие рассказывать эти сказки? Неужели вокруг не хватает неприятностей, чтобы еще усугублять их бабьими россказнями! Да как она при этом еще может заниматься общественными делами?
И в то же время что-то еле слышно подсказывало ему: «Она может оказаться права. Такую возможность исключать нельзя». В смятении и страхе, вцепившись в ручки тяжелых чемоданов. Стайнер спешил к Бен-Гуриону и своему сыну, почти не обращая внимания на новые магазинчики.
Войдя в огромный солярий со стеклянным куполом, он сразу увидел молодую светловолосую мисс Милх в рабочем комбинезоне и сандалиях, заляпанных глиной и краской. Брови у нее были беспокойно нахмурены. Тряхнув головой и откинув с лица волосы, она подошла к Стайнеру.
– Привет, мистер Стайнер. Ну и денек у нас сегодня! Двое новеньких, и один из них – сущее наказание.
– Мисс Милх, – начал Стайнер, – я только что разговаривал с миссис Эстергази у нее в магазине…
– Она рассказала