Восхищаясь их аргументацией, Стайнер совершенно не собирался прекращать свою деятельность. Несколько тайком вывезенных банок французских трюфелей не помешают фермерам производить молоко, разводить свиней, бычков и овец и бороться за то, чтобы их угодья приносили хоть какой-нибудь доход. Если в поселениях время от времени будут появляться стеклянные баночки икры по двадцать долларов за штуку, яблони, груши и абрикосовые деревья не прекратят выращивать, и это не повлияет на уход за ними и своевременную поливку.
Сейчас Стайнер находился на своем складе неподалеку от крохотной посадочной площадки в горах Франклина Рузвельта: он сам ее построил – при помощи бликменов. Стайнер инспектировал партию халвы, прибывшую накануне вечером на автоматическом корабле. Халва прекрасно расходилась, особенно в Новом Израиле, и сейчас, проверяя целость товара, Стайнер прикинул, что сможет запросить за каждую порцию не менее пяти долларов.
Арни Котт в Льюистауне покупал любые сладости, которые только мог предложить Стайнер, плюс сыры, всяческую консервированную рыбу, не говоря уже о канадском беконе и датской ветчине. Арни Котт вообще был его лучшим покупателем.
На незаконной посадочной площадке, где стоял прибывший накануне корабль, хлопотал техник Стайнера – сам Стайнер ничего не умел делать руками, – готовя его к обратному полету в Манилу. Небольшой – всего двадцать футов в высоту – корабль был сделан в Швейцарии и обладал достаточной надежностью.
В красноватом свете марсианского солнца вершины окружающих гор отбрасывали длинные тени, и Стайнер включил керосиновый обогреватель, чтобы согреть склад. Техник, заметив, что Стайнер выглядывает в окно, кивнул ему, давая знать, что ракету можно загружать. Стайнер временно оторвался от банок с халвой, взял ручки тележки и принялся проталкивать ее сквозь дверь наружу.
– Боюсь, потянет больше чем на сотню фунтов, – критически заметил техник при виде груженной коробками тележки.
– Нет, они очень легкие, – откликнулся Стайнер. В них была упакована высушенная трава, которая после обработки на Филиппинах очень напоминала гашиш. Ее смешивали с обычным вирджинским табаком и продавали в Соединенных Штатах за баснословные деньги. Сам Стайнер никогда не пробовал этой смеси – для него физическое и нравственное здоровье были одним целым, он верил в диетическое питание, никогда не пил и не курил.
Ракету загрузили и запечатали, после чего Отто включил часовой механизм автопилота. Через несколько дней Хосе Пескуито разгрузит корабль в Маниле и, ознакомившись со вложенным заказом, начнет собирать товары для обратного путешествия.
– Возьмешь