По поводу бывшего мужа, отца Сью, меня всё еще мучали фантомные боли. И внутренние диалоги с ним все еще имели место. В последний сеанс у Милдред она сняла с меня это мучительное бремя быть верной женой, уже не будучи в отношениях. Она не давала советов и прямых инструкций, но дала понять, что я свободна и имею право выстраивать новую жизнь. И, видимо, мне требовалось это разрешение.
С Лорейн мы по-прежнему после работы в выходные могли заскочить в местный клуб, потрещать, посмеяться, опрокинуть стаканчик.
Любая грамотная терапия не рекомендательна. Не нацелена на быстрый зримый результат. Как цветение розы весной, так и осмысление – это процесс неспешный, естественный и планомерный.
Спустя пару месяцев после целительного общения с Милдред я немного ослабила поводья. Пыталась жить расслабленно, ощущая вкус каждого мгновения. Но оптика моя за долгое время изрядно затуманилась. И зрение было весьма избирательно. Через пелену каждодневных забот и материнских обязанностей я напрочь разучилась опознавать очертания мужских особей. И вот настал день икс.
Мы сидели с Лорейн за стойкой местного бара. А я напомню, что Лорейн очаровательна и весела. И к нам приблизились две мужские фигуры. Представились некими логистами из транспортной компании, сказав, что прибыли в наш город по долгу службы, да решили скоротать вечерок в приятной компании. Лорейн, имея талант закоммуницировать даже с камнем быстро погрузила нашу компанию в атмосферу доверия и легкой праздности. Я на тот момент имела прочный статус ученика и ассистента в таких тонких вопросах. Поэтому старалась не встревать, дабы не разрушить звенящую поэзию наклевывающегося командировочного романа. Наблюдала. Получала удовольствие от невыносимой легкости бытия.
Мой первый брак изрядно подпортило мое впечатление о мужской братии. И я имела обыкновение упражняться в остроумии, находясь в мужской компании. Как метко выразился однажды один мой приятель «неустанно мерялась с ними письками». Что было не далеко от истины. Поэтому пока мы общались в баре – все было гомерично весело. За словом в карман я никогда не лезла, и это мое свойство на первых парах многих завораживало и приковывало. Я была все еще дамой курпускулентной, поэтому, не сговариваясь, силы распределились так: Лорейн больше общалась с молодым симпатичным стажером, мне же был уготован зрелый лысеющий дядька, явно обремененный семейными обязательствами. Всё из эпитетов ему приписанных мне претило как вместе, так и по отдельности. Но навык брать для себя все самое лучшее еще не забрезжил даже на горизонте моей жизни, поэтому признав в такой расстановке сил долю справедливости