– Так продезинфицируй его, – донеслось из лаборатории. – Я с удовольствием подожду.
– Долго же тебе придется… – начал юноша.
И тут Поль жалобно воззвал:
– Виу, Саша! Это же я, твой Полли!
В лаборатории что-то с громом упало, из дверей пахнуло прохладным воздухом, как из тоннеля метро, белобрысого юношу отнесло в сторону, и на пороге возник Александр Костылин, огромный, широкий, в гигантском белом халате. Руки его с растопыренными пальцами были чем-то густо смазаны, и он держал их в стороны, как хирург во время операции.
– Виу, Полли! – заорал он, и ополоумевший кибердворник скатился с крыльца и опрометью кинулся вдоль улицы.
Поль бросил свою дубину и беззаветно ринулся в объятия белого халата. Кости его хрустнули. «Вот тут мне и конец», – подумал он и просипел:
– Прощай… Саша… милый…
– Полли… Маленький Полли! – басисто ворковал Костылин, тиская Поля локтями. – До чего же здорово, что ты здесь!
Поль боролся как лев, и ему наконец удалось освободиться. Белобрысый юноша, со страхом следивший за сценой встречи, облегченно вздохнул, подобрал дубину с ботинками и подал ее Полю.
– Ну как ты? – спросил Костылин, улыбаясь во весь рот.
– Ничего, спасибо, – сказал Поль. – Жив.
– А мы здесь, как видишь, крестьянствуем, – сказал Костылин. – Кормим вас, дармоедов…
– Вид у тебя очень внушительный, – сказал Поль.
Костылин посмотрел на свои руки.
– Да, – сказал он, – я забыл. – Он повернулся к белобрысому юноше. – Федя, докончи уж сам. Видишь, ко мне Полли приехал. Маленький Либер Полли.
– А может быть, все-таки плюнем? – сказал белобрысый Федя. – Ясно ведь, что не получается.
– Нет, надо закончить, – сказал Костылин. – Ты уж закончи, пожалуйста.
– Ладно, – неохотно сказал Федя и ушел в лабораторию.
Костылин схватил Поля за плечи и с расстояния вытянутой руки принялся его осматривать.
– Ну ничуть не вырос! – сказал он нежно. – Корма у вас там плохие, что ли?… Постой-ка… – Он озабоченно нахмурился: – У тебя что, птерокар сломался? Что это за вид?
Поль довольно ухмыльнулся.
– Нет, – сказал он. – Я играю в странника. Я иду от самой Большой Дороги.
– Ого! – На лице Костылина изобразилось привычное уважение. – Триста километров! И как?
– Отлично, – сказал Поль. – Только вот ванну бы. И переодеться.
Костылин счастливо улыбнулся и поволок Поля с крыльца.
– Пойдем, – сказал он. – Сейчас тебе все будет. И ванна, и молочко…
Он шагал посредине улицы, волоча за собой спотыкающегося Поля, и приговаривал, размахивая дубинкой с ботинками:
– …и чистая рубаха… и целые штаны… и массаж… и ионный душик… и раз-два по шее за то, что не писал… и привет от Атоса… и два письма от учителя…
– Да ну! Вот здорово! – восклицал Поль. – Это здорово!
– Да-да, все будет… И про блуждающие огни… Помнишь блуждающие огни?… И как я чуть не женился… И как я по тебе соскучился…
На