Лорд Дуглас смотрел в спину удаляющемуся де Верреку.
– Он и вправду девственник? – В его голосе прозвучало недоверие.
– Роланд клянется, что так, – ответил Робби.
– Неудивительно, что правая рука у него такая крепкая, – пробормотал Дуглас. – Но сам он наверняка чокнутый, как чертов горностай.
Шотландец сплюнул.
Роланд де Веррек принял рыцарский обет, и Робби ему завидовал.
Часть вторая
Монпелье
Глава 4
– Прости меня, – сказал Томас.
Он не собирался говорить громко и обращался к распятию, висящему над главным алтарем церквушки Святого Сардоса, что располагалась близ замка Кастийон-д’Арбизон. Томас стоял на коленях. Он зажег шесть свечей у бокового алтаря святой Агнессы, где молодой бледный священник пересчитывал новенькие генуаны.
– Простить за что, Томас? – поинтересовался священник.
– Ему ведомо.
– А тебе нет?
– Ты просто отслужи за меня мессу, отче, – попросил Томас.
– За тебя? Или за людей, тобой убиенных?
– За мной убиенных, – подтвердил Томас. – Я дал достаточно денег?
– Ты дал мне столько, что можно новую церковь построить, – отозвался священник. – Угрызения совести – вещь дорогостоящая.
Томас едва заметно улыбнулся.
– Те люди были солдатами, отче, – напомнил он. – Они умерли, исполняя долг перед своим господином. А мой долг – обеспечить им покой в загробном мире, не так ли?
– Их сеньор был прелюбодеем, – сурово заметил отец Левонн.
Отец Меду, его предшественник, умер за год до того, и епископ Бера поставил взамен него отца Левонна. Томас подозревал, что новичок шпион, потому что епископ принадлежал к сторонникам графа Бера, который некогда владел Кастийон-д’Арбизоном и хотел вернуть город, но, судя по всему, прелат послал Левонна в расчете избавиться от помехи.
– Я язвил совесть епископа, – пояснил священник Томасу.
– Язвил?
– Проповедовал против греха, сир, – растолковал Левонн. – И епископу не нравились мои проповеди.
После того разговора отец Левонн научился обращаться к Томасу по имени, а Томас усвоил привычку приходить к молодому, искреннему священнику за советом и всякий раз, вернувшись из набега на вражескую территорию, заглядывал в церковь Святого Сардоса, исповедовался и платил за мессы, которые просил отслужить за убитых им людей.
– Выходит, раз граф де Вийон был прелюбодеем, то заслуживал кастрации и смерти? – осведомился Томас. – Отче, да в таком случае половину этого города следует предать смерти.
– Только половину? – хмыкнув, спросил Левонн. Потом продолжил: – Говори о себе. Я предпочел бы предать наказание Вийона в руки Господа, но быть может, Бог избрал тебя в качестве своего орудия?
– Я поступил