– Я не знаю, ваше высокопреосвященство, – ответил итальянец.
Кардинал кинул вопросительный взгляд на зеленоглазого попа, который только пожал плечами. Бессьер помрачнел.
– Почему ты еще не замазал ее? – обратился он к художнику.
– Потому что его святейшество велел в первую очередь заняться потолком, а уже после – стенами, ваше высокопреосвященство.
– Так замажь сейчас! – рявкнул кардинал. – Замажь, прежде чем закончишь с потолком. – Потом ожег взглядом Томаса. – Ты зачем сюда пожаловал?
– За благословением святого отца, ваше высокопреосвященство.
Бессьер нахмурился. Названное Томасом имя явно пробудило в нем подозрения, но существование старых росписей смущало его, похоже, еще сильнее.
– Просто замажь! – приказал он Джакомо и снова повернулся к Томасу. – Где ты остановился?
– Близ церкви Святого Бенезе, ваше преосвященство, – солгал англичанин.
По правде, он оставил Женевьеву, Хью и два десятка своих людей в таверне у большого моста, далеко от храма Святого Бенезе, а соврал потому, что меньше всего хотел, чтобы Бессьер удовлетворил внезапно обнаружившийся интерес к Гийому д’Эвеку. Он убил брата кардинала, и если Бессьер выяснит, кто такой Томас на самом деле, то костра для еретиков на большой площади перед дворцом папы не миновать.
– Мне интересно, как обстоят дела в Нормандии, – проговорил церковник. – После молитв девятого часа я за тобой пошлю. Отец Маршан тебя проводит.
– С удовольствием, – подтвердил священник, и в голосе его прозвучала угроза.
– Почту за честь служить вашему высокопреосвященству, – ответил Томас, склоняя голову.
– Избавься от этих картин, – еще раз приказал Джакомо кардинал и покинул комнату в сопровождении своего зеленоглазого спутника.
Итальянец, все еще стоя на коленях, шумно перевел дух.
– Ты ему не понравился, – заявил он.
– А ему хоть кто-то нравится? – отозвался Томас.
Джакомо встал и наорал на своих помощников.
– Штукатурка загустеет, если ее не размешивать, – объяснил он эту вспышку гнева Томасу. – У них каша вместо мозгов! Они ведь миланцы, да? Значит, дураки. А вот кардинал Бессьер не дурак – враг из него получится опасный, друг мой.
Джакомо не знал этого, но кардинал уже был врагом Томаса, хотя, по счастью, никогда его не встречал и даже представить себе не мог, что англичанин появится в Авиньоне. Джакомо подошел к столу с пигментами.
– И кардинал Бессьер питает надежду стать следующим папой, – продолжил итальянец. – Иннокентий слаб, Бессьер – нет. Быть может, вскоре мы узрим нового святого отца.
– А чем ему так не понравилась эта картина? – поинтересовался Томас, указывая на дальнюю стену.
– Возможно, у него развит вкус? Или потому, что эта мазня выглядит так, будто ее рисовала собака, которой кисть засунули под хвост?
Томас стал всматриваться в древнюю роспись. Кардиналу хотелось выяснить, что за сюжет изображен