Однако эта иллюзия развеивалась достаточно быстро. Иногда к какому-нибудь дому подъезжал грузовик, и вышедшие оттуда абхазские крестьяне начинали деловито снимать шифер с крыши, выносить понравившуюся им мебель. На многих домах висели записки: «Братья! Этот дом уже занят нами. С уважением (подпись кого-то из полевых командиров абхазской армии)». Город оказался поделен между победителями.
Эти мои записки отнюдь не претендуют на детальное описание того, что происходило в этой республике в ту трагическую пору. Я уверен, что был свидетелем лишь малой толики ужасов, которые происходили в те дни в Абхазии. Но даже из того, что я увидел, на мой взгляд, ясно: взаимные грехи и обиды столь велики, что на преодоление последствий этого конфликта уйдут еще долгие годы.
Возвращения грузинских беженцев официальный Сухуми никогда не допустит. Ведь тогда грузины станут вновь самым многочисленным этносом в республике. Даже до войны абхазов, мягко говоря, раздражал этот факт, а уж после пережитых мучений они просто костьми лягут, чтобы их недавние «мучители» не вернулись домой.
Однако и абхазские грузины никогда не смирятся с потерей крова и будут помнить о той травле, которую пережили. Потеря Абхазии и то, как это произошло, воспринимается как национальное унижение практически всеми грузинами. И они сделают все, чтобы взять реванш.
Сухумский вишневый сад
В первый год после того, как абхазы одержали победу над грузинами, Кремль не пускал в новое независимое государство россиян. Мне же, как журналисту, очень хотелось посмотреть, чего же добился титульный народ после «освобождения». Благо пограничная речка Псоу – очень мелкая, а местные жители вызвались показать мне «надежный брод». Все шло хорошо, но уже около абхазского берега я попал в яму и окунулся с головой. В результате намок не только мой паспорт, но и деньги, которых, из-за тогдашней инфляции, у меня с собой было несколько пачек. Добравшись до ближайшей абхазской деревни, я попросился в один из домов просушить вещи.
Деньги я сушил, облепив купюрами ведро. По местным понятиям у меня с собой была просто огромная сумма, и я, боясь быть ограбленным, пытался скрыть от хозяев, что именно делаю у ведра. Увы, моя тайна была раскрыта. Пожилая крестьянка принесла мне лаваш, сыр и чачу. При этом женщина мне сказала, чтобы я не прятал свои деньги, так как они «никому не нужны».
Слегка обсохнув, я дошел до деревенской автостанции и вскоре сел на маршрутку, идущую в Сухуми. По пути машину остановили на милицейском посту, а так как вещи мои были сухи лишь очень относительно, то у стражей порядка не было никаких сомнений, каким именно «путем» я пересек границу. В общем, меня задержали.
При этом милиционеры все время