Моя изысканная коллекция пополнилась девушкой-психологом. К тому же она была танцовщицей. Это был очень хороший вариант, две в одном. Собственно, она и сочетала в себе качества умного психолога, способного к глубоким размышлениям, разговорам и выводам, и разбитной оторвы, знающей цену молодости, умеющей не хуже меня прожигать эту жизнь.
У нее был постоянный мужчина… а разве меня это когда-то останавливало? Наоборот, в этих отношениях я решил раскрыть для себя тему взаимоотношений с несвободной женщиной.
Не давал ей быстро оставить его, настаивал, чтобы она продолжала. Построил свою активность вокруг нее. Хотелось выжать из этих взаимоотношений вообще все. Проще говоря, я вел себя как подонок.
Забирал ее с работы, из ночного клуба, мы долго гоняли на автомобиле по ночным трассам и улочкам города. Приезжали к ней, долго и тщательно занимались любовью. Она подсела на секс, раскрылась так, что глаза горели огнем каждую ночь, когда мы были вместе.
Под утро за ней заезжал ее мужчина. Мы разъезжались в разные стороны. Провожал ее взглядом, ревновал малость, но перемалывал в себе эти эмоции.
Он увозил ее к себе домой, имел ее как обычно, и она отсыпалась до следующих своих дел.
Хоть она и была психологом, этот парень запутал ее в очень странные отношения. Она была в сильной зависимости от него, боялась, что без нее он не сможет, переживала. Может быть, и это сыграло свою роль в таком странном любовном треугольнике, а может, мне просто было удобно – ей не на что было претендовать. Я был и с ней, и свободен одновременно.
Познакомил ее сестру со своим близким другом, и мы стали проводить много времени вместе. Она – большой теоретик в психологии, я – практик, познающий все в действии. Ночи напролет мы общались на тему любви, детства, общественного мировоззрения. Красивая, смело идущая по жизни, страстная танцовщица предстала хрупкой ранимой девушкой с кучей комплексов. Копаться в своей жизни я не позволял, это было слишком опасно, но разобрать по косточкам события жизни и характер моей новой пассии стало идеей фикс.
Мы вскрывали пласт за пластом внутренние душевные беспокойства, которые накладывали не только психический отпечаток, но и физические ограничения.
Моя подружка обладала целым набором хронических недомоганий: от аллергий на все, что существует на свете, до гипоплазии. Боялась пыльцы цветов – мне приходилось обрывать тычинки лилий, которые любил ей дарить. Не переносила цветение тополей – мы ездили в машине всегда с закрытыми окнами. Вода порой чрезвычайно сушила кожу, был необходим целый набор масел, кремов.
Такая зависимость от окружающей среды меня просто убивала. Я благодарил Бога, что обладал свободой от таких проблем. Мне не представлялось, что подобные сложности со здоровьем могут быть у меня лично.
Мы были очень близки. Чувствовали друг друга. Слова, мысли, телодвижения. Хорошо было вместе.
Такая