Возникла пауза, и просочился в уши Святика шёпот. Задумчиво, рассуждая, удивляясь:
– Хм, не прыгнул…
На эти слова Святик отреагировал вопросом, когда «глаза спаниеля», краснея, смотрели на него.
– Что?
Трубач раздул щёки, глаза сильнее покраснели, и казалось, снова готовы были выпасть из орбит. Он повторил:
– Не прыгнул..! – Явно возмущаясь. – А почему?! – С тем же удивлённым возмущением прозвучал вопрос.
За спиной музыканта послышался смешок. Затем реплика:
– «Зассал»… хи-хи…
Святик глянул на источник такого высокого слога и большой мысли. Густые брови насупились, а «большая мысль», наверно стала напрасной.
– Как и все мы… – Без доли эмоции заключил Виктор и будто провалился в транс. Его густые брови опустились и нависли над глазами.
Святик ничего не сказал. Он лишь коснулся пальцами своих бровей, удивляясь, как такое может быть, но тут же одёрнул руку, не желая быть замеченным в странности.
Определённая часть правды в реплике Виктора есть, если не обращать внимания на обидность слов, можно и так подумать. Там на крыше Святик всё же не решился сделать то, зачем туда пришёл. Да и вопрос: за тем ли? Может он для того туда и поднялся, чтобы навсегда и передумать прощаться с жизнью. Готов ли признаться, даже самому себе, что струсил? Готов ли сказать: это не была здравая мысль? – так, кто-то позвонил… И да, и нет. Святик смотрел на этих людей (о чём они все думают?), лица были обременены (что тяжёлого они несли?). Возможно, и приходят в этот кабинет, что так проще совладать…, да с собой совладать, с кем же ещё. Человеку, что ли кто-то мешает жить, у него что-то не складывается? Конечно, нет! Всё от ума, – от собственного рассудка и безрассудности, такие себе две крайности человеческие. Всем на всех наплевать, а жизнь – потому и не складывается, что у самого «каменщика» руки не из того места выросли. Или: «…ой, а как же это я так положу, ведь не по правилам…». По каким таким правилам? Кто-то так придумал, двое подхватили, десять повторили, сто по-другому сделать стесняются и все теперь делают так, потому что не дай бог люди плохо о них подумают. Бред. Абсурд. Тупик. Люди в принципе боятся признаться в своих желаниях, – хоть старые, хоть молодые – без разницы, одни думают, что культурнее, другие, что свободнее.
Ладно, то, что сказал Виктор – оскорбительно. Но насколько верно…?
А всё же в своём поведении Святик находил здравость. Вначале двигало что-то похожее на инстинкт и не будь в нём должного интеллекта, то восторжествовал бы именно инстинкт, который побудил его «сбежать». Рассудок же позволил ему сесть и подумать. Да, когда возникли должные мысли, появился страх, и значит не трусость, а здравость уводит человека от опасности. Как боль, – её считают плохим ощущением, но если бы не она, то организм не принял бы сигнал об опасности и не прибег