Шляпник: Совсем не одно и то же. Так ты еще чего доброго скажешь, будто “Я вижу то, что ем” и “Я ем то, что вижу”, – одно и то же!
– Какие смешные часы! – заметила она. – Они показывают число, а не час!
– А что тут такого? – пробормотал Шляпник. – Разве твои часы показывают год?
Шляпник (про часы): Отстают на два дня. Я же говорил: нельзя их смазывать сливочным маслом! (прибавил он сердито, поворачиваясь к Мартовскому Зайцу).
Мартовский Заяц: Масло было самое свежее.
Шляпник: Да, туда, верно, попали крошки. Не надо было мазать хлебным ножом.
Шляпник: Если бы ты знала Время так же хорошо, как я, ты бы этого не сказала. Его не потеряешь! Не на такого напали!
Алиса: Не понимаю.
Шляпник: Еще бы! (презрительно встряхнул головой). Ты с ним, небось, никогда и не разговаривала!
Алиса: Может, и не разговаривала. Зато не раз думала о том, как бы убить время!
Шляпник: А-а! тогда все понятно. Убить Время! Разве такое ему может понравиться! Если б ты с ним не ссорилась, могла бы просить у него все, что хочешь.
Правильность формы несущественна!
Не понимаю, как он может когда-нибудь окончить, раз он и не собирается начинать…
– Не хочешь ли торта? – любезно предложил Заяц.
Алиса оглядела весь стол, но там ничего не было, кроме чайников и чайной посуды.
– Какого торта? Что-то я его не вижу, – сказала она.
– Его тут и нет, – подтвердил Заяц.
– Зачем же предлагать? Это не очень-то вежливо! – обиженно сказала Алиса.
Почему это некоторые так любят всюду искать мораль?
Не все ли равно, о чем спрашивать, если ответа все равно не получишь, правда?
Делать ей было совершенно нечего, а сидеть без дела, сами знаете, – дело нелегкое.
Я расскажу все, что случилось со мной сегодня с утра, – сказала неуверенно Алиса. – А про вчера и рассказывать не буду, потому что тогда я была совсем другая.
Не смеши языком, смеши делом!
Кроме самого себя, словом перемолвиться решительно не с кем.
Оскар Уайльд
(1854–1900)
Ирландский писатель и поэт. Один из самых известных драматургов позднего Викторианского периода, одна из ключевых фигур эстетизма и европейского модернизма.
Отец писателя был офтальмологом. Мать увлекалась написанием стихов, обожала блистать на литературных вечерах, испытывала тягу ко всему изысканному и прекрасному.
Когда Оскар был совсем маленьким, мать одевала его как девочку, завивала волосы. Для Викторианской эпохи это было в порядке вещей, однако, для Уайльда это обстоятельство стало роковым. Спустя годы исследователи именно с этим связывали пробудившееся впоследствии в писателе влечение к противоположному полу.
В школе юный Уайльд славился своей феноменальной скоростью чтения вслух. Чуть позже в нем пробудились и актерские