…Этот плач!.. Она узнала бы его из тысячи. Он доносился откуда-то издалека, и Юльке пришлось схватиться за косяк двери, чтобы не упасть. Мысли лихорадочно взметнулись, разом выстроившись в ассоциативный ряд: рваная тень, крадущаяся по ночной улице, вкус крови во рту, женщина с веслом… Русик вышел, всхлипывая, с покрасневшими глазками.
– Все хорошо, маленький, все будет хорошо, – пальцы у Юльки дрожали, пуговицы никак не могли попасть в петли.
Рядом тяжело опустилась Лиза:
– Давайте помогу.
– Почему он у вас всегда плачет? – решилась спросить Юлька у Зинаиды.
– Не знаю, – равнодушно пожала та монументальными плечами и вышла из комнаты.
Назавтра за Русиком пошел папа.
Юлька чутьем поняла: что-то случилось. Муж угрюмо молчал, сжимая и разжимая ладони. Она знала у мужа такую особенность: ему надо было сначала переболеть самому, прежде чем что-то сказать ей. Мыла посуду и вдруг, не сдержавшись, подошла, рванула за плечи. Раз-вернув к себе, отшатнулась от муки, застывшей в глазах. Крикнула в побелевшее лицо:
– Что?!
– Ну что, что… Я с ней поругался.
На следующий день Юлька зашла в кабинет заведующей и молча положила заявление на стол. Нина недоуменно улыбнулась, начала читать и задохнулась:
– Н-нет… О-о, нет! Как она смогла?
– Смогла, – глухо сказала Юлька и заплакала.
Вчера на вопрос отца, почему его сын постоянно плачет, Зинаида Петровна ответила, что он дебильный, что она не собирается тратить время и заниматься этим выродком в ущерб нормальным детям.
– Я, конечно, этого так не оставлю, – Нина решительно встала. – Ребенка пока не води. Возьми несколько дней без содержания. Что-нибудь придумаем…
Что можно было придумать? Русик сидел в комнате на полу, вяло перебирал цветные кубики, смотрел снизу вверх зеркальными глазами.
– Усику болно, – буркнул, высвобождаясь из объятий. Погладил по лицу прохладной ручкой: – Мама пачет?
…В магазине Юлька увидела знакомый силуэт. Бедная Лиза медленно и осторожно несла себя, и глаза у нее были отсутствующие, обращенные внутрь.
– Здравствуйте, Лиза! Уже скоро?
– Скоро.
– Простите, Лиза, мне всегда хотелось спросить вас, – Юлька сглотнула ком, застрявший в горле, – почему Русик плакал в группе?
Няня испуганно заморгала рыжими ресничками, беспомощно оглянулась, будто ища у прохожих защиты.
– Я… Мне, наверное, сразу надо было сказать. Но я ее боялась…
– Кого?! – Юлька схватила узкую ладошку, встряхнула. – Зинаиду Петровну?
– Да… Не за себя боялась, поймите, пожалуйста… Из группы она сделала себе как бы семью. Вроде