– Девочки, – произнесла она упавшим голосом, заглянув в дверь, – Павел пришел. Он сегодня должен был у матери переночевать, но…
– Все, все, – заторопилась Надя, – не расстраивайся и не волнуйся, Тома, все нормально. Мы уходим. Спасибо тебе, было здорово.
За Изой собирался заехать муж, но попозже. Она решила прогуляться с подругами. Погода баловала: обычный в это время года туман испарился, падал легкий снежок. Женщины медленно шли по улице, лениво обсуждая проведенный вечер.
– Девчонки, в туалет захотелось, – остановилась вдруг Маша.
– Я тоже хочу, – отозвалась Иза. – Не подумали в суматохе у Томки сходить…
– Ой, не могу! Давайте скорей! – Маша помчалась вперед.
Ближайший туалет находился на рынке. Надя едва поспевала за пыхтящей Машей, Иза придерживала полы великоватой шубы и семенила за подругами на своих высоченных каблуках, оскальзываясь и смеясь.
Взошли по ступеням в кряжистое каменное зданьице со стороны кокетливо выписанной буквы «Ж». Иза брезгливо подобрала шубу до колен. На лице ее было написано: «Что поделаешь, по нужде ходят и простые смертные, и люди, облаченные в заморское чудо…» Войдя, тотчас чуть ли не на цыпочки встала и опустила подол, хотя пол был неимоверно грязный. «Вид не хочет портить», – сообразила Надя. Несколько женщин, куривших у двери, едва не выронили сигареты и с откровенной завистью уставились на Изу.
Подергав закрытые дверцы, Маша простонала:
– Сейчас обоссусь!
– Очередь, – пояснила одна из женщин, не спуская с Изкиной шубы оценивающих глаз.
Маша наконец попала в вожделенный закуток. Освободился еще один, и Надя, стараясь не дышать, мотнула головой на вопросительный Изкин взгляд:
– Иди, я потом.
Специфическая вонь, казалось, не действовала на курящих.
– Египетская? – поинтересовался у Нади кто-то, не удосужившись уточнить, что именно. Без того всем понятно.
– Мг-м, – кивнула она и замерла в ужасе от дикого вопля, раздавшегося там, куда удалилась Иза.
Прошел миг ступора, и все, включая вылетевшую из своей кабинки Машу, столпившись у входа в узкий пенал, снова оцепенели.
Пол в кабинке был залит кровью, в которой плавали темные страшные сгустки… и подол шикарной шубы. Вполне живая Иза стояла на коленях, склонившись головой над умопомрачительно грязным унитазом, и копалась в нем руками… Она уже не кричала. Кричала Маша:
– Шуба, Изка! Ты что! Ты что, Изка, шуба, ты что!
От крайнего изумления и страха Маша не могла найти слов. Остальные потрясенно молчали.
– Спятила! – взвизгнул кто-то через мгновение.
– Сами вы спятили, – огрызнулась Изка, не поднимая от унитаза головы, и как-то странно пискнула, а следом послышался громкий кошачий плач. Иза начала стягивать с себя шубу, хватая ее окровавленными руками…
Когда она выходила