Рожденный идеологией, советский традиционализм неотделим от советской системы, при этом соотнесение традиционализма с тем, что можно назвать советскими ценностями, показывает сложную картину связей и соподчинений.
Ключевые элементы традиционалистского вектора сталинской политики проанализировал В. Э. Багдасарян[14]. Автор исходит из предположения, что традиционализм – онтологическая основа «третьего пути», а принципы традиционализма не есть аналог традиционности. Политические намерения традиционалистов ориентированы не на сохранение (консервацию или реставрацию), а на возрождение посредством обращения к архетипам исторической памяти ментальных основ погибших общественных ориентиров. Гипотезу сталинской «консервативной революции» автор основывает на представлении о выхолащивании большевизмом в ходе строительства реального социализма принципов марксистской идеологии. «Народническая версия построения общества будущего посредством обращения к традиционным институтам докапиталистической России, при усилении тенденций апелляции к прошлому, делала вероятной перспективу “консервативной революции” под социалистическими знаменами. Слово “большевик” вызывало ассоциации с привычным для крестьянского слуха термином “большак”, обозначавшим руководителя общинным миром. “Красная” семантика также оказалась наиболее предпочтительной в контексте народной семиосферы»[15].
Аграрный смысл революции, по автору, заключался в ликвидации чужеродной частнособственнической модели обустройства села. Жестокая, неумело проведенная, но исторически неизбежная коллективизация стала хирургической операцией по восстановлению национальных форм, верви-общины. Система Советов также оказалась ближе народной ментальности, чем западноевропейский принцип организации власти на основе многопартийной выборности. С другой стороны, коллегиальная модель республиканизма подменялась цезаризмом как квазимонархической системой, основанной на архетипах царистской традиции патерналистского сознания народа. Цезарь и Советы, выражаясь языком О. Шпенглера, являлись псевдоморфизмом институтов допетровской органической Руси – Царя и Собора.
В. Э. Багдасарян, выявляя метаморфозы большевизма, склонен связывать «третий путь» в ВКП(б) с политикой Сталина. «Генезис сталинизма, представлявшего собой антитез космополитической системе раннего большевизма, был предопределен “консервативной революцией” 1930-х, как отрицания октябрьской», – считает автор. Аргументы в пользу «консервативной революции» он находит в основных аспектах ее программы (институт монархии, религия и церковь, национальный вопрос, историческая память, внешняя политика, литература и искусство, армейское строительство, языкознание).
Сталинская