– Ну а помимо «всякой этой вудуистской хрени», что еще о нем говорят?
Дэн пожал плечами:
– Что он умен. Прямо перед войной его отдел заполучил много правительственных контрактов. Из разряда таких, которые мейджоры даже не рассматривали. По слухам, Хэнд заявил правлению, что через год в этот же самый день у них будет место в Картеле. И никто из тех, кого я знаю, не считает это смешным.
– Ну еще бы. Украшать салон такси своими кишками – слишком уж резкий поворот карьеры. Я думаю, нам…
Падаю.
Покидать формат УЛПиО оказалось столь же невеликим удовольствием, как и заходить в него. Как будто под моим стулом распахнулся люк, и я провалился в тоннель, пронизывающий планету насквозь. Море помех надвигалось со всех сторон, пожирая темноту с жадным похрустыванием и терзая все мои органы чувств разом, как резкий отходняк с эмпатина. Когда этому пришел конец и море отступило, подарив новую порцию столь же малоприятных ощущений, я снова вернулся в реальность, обнаружив себя лежащим на кровати головой вниз, со стекающей из угла рта тонкой ниточкой слюны.
– Ты как, Ковач?
Шнайдер.
Я моргнул. После купания в море помех комната показалась неожиданно сумеречной, как будто я слишком долго глядел на солнце.
– Ковач? – на этот раз это был голос Тани Вардани.
Я вытер рот и огляделся. Рядом со мной тихо гудел УЛПиО-аппарат, зеленые цифры замерли на сорока девяти. Вардани и Шнайдер стояли по обе стороны от него, уставившись на меня с почти комической озабоченностью. Расположенная за их спинами лепная пошлятина бордельных апартаментов придавала всей сцене вид дурно срежиссированного фарса. Подняв руку, чтобы снять шлем, я почувствовал, что мои губы начинают кривиться в ухмылке.
– Ну? – Вардани слегка отодвинулась от меня. – Хватит скалиться, рассказывай. Что удалось узнать?
– Достаточно, – ответил я. – Думаю, теперь мы готовы к сделке.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КОММЕРЧЕСКИЕ СООБРАЖЕНИЯ
Всякая программа, политическая или любая другая, имеет свою цену. Всегда интересуйтесь, какова цена и кто будет платить. Иначе те, кто стоит за этой программой, учуют ваше молчание, как болотные пантеры – запах крови, и не успеете вы глазом моргнуть, как счет предъявят именно вам. И вы его можете не потянуть.
– Дамы и господа, прошу внимания.
Аукционер деликатно постучала пальцем по гарнитуре микрофона, и громкий «пум-пум» раскатился под сводами зала над нашими головами, подобно приглушенному раскату грома. В соответствии с традицией, она была облачена в некое подобие вакуумного костюма, минус шлем и перчатки, но костюм этот своим фасоном вызывал у меня ассоциации скорее с модными домами Нового Пекина, чем с марсианскими раскопками. Ее голос был приятен, как теплый кофе с несколькими каплями крепкого рома.
– Лот