– Господа, – произнёс он веско, – у Франции скоро будет средство борьбы с этой русской новинкой. – Последовала эффектная пауза. Собственно, оратор в ней не нуждался: слушали его и так внимательно. Англичане чуть поморщились: более чем прозрачный намёк на техническую отсталость Королевского флота был крайне неприятен. Фразы вылетали из французского адмирала, как тяжёлые снаряды из пушечных жерл: – В Тулоне строятся три корабля, закованные в стальную броню. Их бортовой обшивке толщиной сто десять миллиметров ядра нипочём. Также у них будет стальная палуба. Её нельзя разбить или поджечь. Нужно лишь потребовать от наших славных кораблестроителей не оставлять ничего горючего наверху. В частности, представляются излишними мачты и парусное вооружение. Вооружены эти корабли будут бомбическими орудиями Пексана…
И снова английские капитаны позволили себе лёгкое выражение неудовольствия. Эти артиллерийские системы стояли и на английских кораблях, но создал их французский инженер.
– …Так что предлагаю по окончании постройки этих кораблей запросить их перевод в Чёрное море. Отмечу, что и для береговых батарей они будут грозным противником.
Гамелен одобрительно кивнул. Идея выглядела стоящей.
Адмирал Дандас явно испытывал недобрые чувства к выскочке Скотту, но высказывать их вслух не стал. Анализ и предложения этого безродного капитана и вправду выглядели толковыми.
Расчёт Семакова оправдался: «Морской дракон» успел проскочить на стоянку незамеченным. Матроса Мягонького отрядили подняться и «поглядеть, как там вокруг». Острое зрение сигнальщика никого не обнаружило. Но следует заметить, что посторонних и в самом деле не было.
Сигнальщик чуть слышно свистнул в колодец входа. Оттуда быстро поднялся весь экипаж. Матросы, подчиняясь тихому рычанию унтеров, старались шуметь как можно меньше. Оставив вахтенных, они вместе со всеми офицерами направились в Севастополь. Исключением стал командир: он решил навестить дракона в его пещере, рассудив, что рапорт Нахимову может минут пятнадцать и подождать.
В пещере дракон был не один, а с Тифором. Тот нарочно не включал на полную мощность светильник, опасаясь демаскировки, но даже при тусклом освещении на лице рыжего магистра была заметна озабоченность.
После надлежащих приветствий Тифор начал объяснять:
– Владимир Николаевич, мы получили от своих личные письма, а также материалы и указания с просьбой сделать сложный расчёт, в котором мне любезно согласился помочь Таррот Гарринович.
Магистр не стал уточнять, с какого рода материалом (имелся в виду тот самый негранёный алмаз) и с какими расчётами иномирцам предстоит иметь дело. Семаков, в свою очередь, не потребовал объяснений, хотя ему было любопытно. Его больше взволновал другой вопрос: как эта новая обязанность дракона может повлиять на возможность продолжать