– Я тоже повеселюсь, – услышал Ричи свой рот. – А самое большое веселье нас ждет, когда мы придем, чтобы оторвать твою гребаную голову, бэби.
Улыбка клоуна делалась все шире и шире. Он поднял другую руку, в белой перчатке, и Ричи почувствовал, как ветер, вызванный этим движением, сдул со лба волосы – совсем как двадцать семь лет назад. Указательный палец клоуна нацелился на него. Огромный, как балка.
«Огромный, как бал…» – успел подумать Ричи, и тут боль ударила вновь. Вонзилась десятками игл в мягкое желе глаз. Он закричал и вскинул руки к глазам.
– Прежде чем удалять соринку из глаза ближнего своего, займись бревном в собственном глазу, – наставительно произнес клоун, голос его рокотал и вибрировал. И вновь Ричи окутало облако зловонного дыхания.
Он посмотрел вверх, торопливо отступил на полдесятка шагов. Клоун наклонился, уперся руками в колени, обтянутые яркими панталонами.
– Хочешь поиграть еще, Ричи? Я могу наставить свой палец на твою пипку, и у тебя будет рак простаты. Или на голову, чтобы начала расти опухоль мозга, – хотя некоторые люди скажут, что, кроме нее, там ничего и не было. Я могу наставить палец тебе на рот, и твой глупый болтливый язык превратится в одну большую язву. Я могу это сделать, Ричи. Хочешь посмотреть?
Глаза клоуна увеличивались, увеличивались, черные зрачки стали размером с мяч для софтбола. В них Ричи увидел невероятную черноту, которая могла существовать только за пределами Вселенной; он увидел дикую радость, которая могла свести его с ума. Он понял, что Оно по силам и это, и многое другое.
И однако Ричи вновь услышал свой рот, только заговорил он не его голосом и ни одним из созданных им, в прошлом или настоящем, голосом; этого голоса Ричи никогда раньше не слышал. Потом он скажет остальным, но без должной уверенности, что это был голос мистера Дживза-Ниггера, громкий и гордый, пародирующий сам себя и скрипучий:
– Пшел вон с моего места, ты, большой, старый, белый клоун! – прокричал Ричи и внезапно вновь начал смеяться. – Без дураков и черномазых, хрен моржовый! Я иду куда хочу, я говорю когда хочу, и член мой встает, когда я хочу! Все время мое, и жизнь моя, я знаю, что делать и без тебя! Посмеешь полезть – можешь огресть! Ты слышал меня, ты, бледнолицый мешок с говном?
Ричи показалось, что клоун отпрянул, но он не задержался ни на секунду, чтобы убедиться в этом. Просто побежал, руки работали, как поршни, полы пиджака развевались за спиной, не обращая внимания на какого-то папашу, который остановился, чтобы его малыш мог полюбоваться Полом, а теперь подозрительно смотрел на Ричи, словно задаваясь вопросом, а не рехнулся ли тот. «Если на то пошло, – подумал Ричи, – мне и самому кажется, что я рехнулся. Господи, наверное, так оно и есть. И это была самая говенная имитация Грэндмастера Флэша, но как-то сработало, как-то…»
И тут вслед загремел голос клоуна. Отец маленького мальчика этого голоса не слышал, а малыш внезапно сморщил личико и разревелся. Папаша подхватил сына на руки, прижал к себе, ничего не понимая. Несмотря