Июнь 2009-го
– Ты никогда не опаздываешь, – говорю с улыбкой.
Сегодня на ней – лёгкое белое платье, босоножки цвета золота. Небрежно собранные под золотистой заколкой каштановые волосы, отливают медью при свете.
– Не люблю опаздывать и терпеть не могу, когда другие опаздывают. Более того, меня это приводит в бешенство, – говорит, медленно снимая босоножки.
– Поэтому я всегда прихожу раньше.
– Просто тебе нравится сам процесс ожидания.
– Мне нравится ждать тебя… Или это уже вошло в привычку.
Сегодня она особенно красива. Она всегда красива. Люблю каждый её сантиметр. Люблю её лицо. Однажды она спросила: «Если бы тебе завязали глаза и поставили несколько человек, ты бы смог найти моё лицо на ощупь?». Тогда я ответил, что это невозможно. Сейчас же уверен в обратном. Люблю её скулы. Немного пухлые губы, слегка вздёрнутый нос. Её глаза – не столько глаза, сколько взгляд – у него одно предназначение: бить на поражение, насквозь. Она знает об этом и умело пользуется.
– Вчера вечером выбралась к морю. Оно бесподобно, джаным. Сколько же в нём силы, свободы, и в то же время нежности, – говорит, кружась по комнате.
– Ты же не любишь плавать.
– Не люблю, – присаживается на кровать, – но ведь море существует не только для того, чтобы плавать, не так ли? Говорят, успокаивает. Знаешь, джаным, полностью согласна. Рядом с морем забываю обо всём на свете, что-либо перестаёт существовать и теряет прежний смысл. Я просто погружаюсь в эту ни с чем не сравнимую атмосферу спокойствия и тишины, расслабляюсь. Ты меня совсем не слушаешь…
Слегка приподнятая бровь, вопрошающий взгляд. Люблю её эмоции: естественна и непринуждённа. Любит дурачиться.
– Джаным, уйкун му гельди?* – смеётся, слегка запрокинув голову.
Иногда она говорит со мной по-турецки. Больше ради смеха, нежели по привычке. Она ведь знает, я не владею этим языком. Да и откуда мне его знать, чёрт побери! Нет, меня вовсе не обижает, когда она говорит на чуждом языке. Ей нравится турецкий, его звучание, выучила сама, не прибегая к помощи педагогов, не посещая курсы. Смотрела турецкие фильмы, слушала турецкую музыку, не понимая вовсе, о чём идёт речь. По мере изучения языка, слух постепенно начинал улавливать отдельные слова, затем – фразы. Она говорит, сначала слух должен адаптироваться к звучанию, затем придёт понимание. Сейчас знает этот язык в совершенстве, но до сих пор любит просто слушать турецкую речь. Не вникая, не разбирая слов, просто слушать.
– Извини,