Далее пересекли польские границы. И, двигаясь без отдыха всю ночь. К полудню следующего дня остановились в деревушке возле крепости Мариенбург.
Определившись на постой, солдаты наведались в местный кабачок. Там отобедав и хорошенько выпив, Микуров, оставшись за столом наедине с Левицким, осторожно осведомился:
– Скажи, далеко ли отсюда до Данцига?
– Верст пятьдесят, не меньше.
Василий мысленно прикинул, что в целом часа за три он мог бы преодолеть это расстояние туда и обратно. И почувствовал, как в груди тоскливо и в тоже время радостно защемило.
– Чего кручинишься, брат? Задание выполнено. Бумаги при нас, – весело хлопнул его по плечу поручик, – Едем домой!
– Зачем капитан приказал убить шведского майора?
– Это не он. Ещё в лагере я получил приказ фельдмаршала.
– Не может быть, – поразился Василий.
Левицкий, который уже перебрал вина, бравурно фыркнул:
– Погоди-ка…
И, взяв со стола нож, распорол шов на обшлаге мундира. Извлёк оттуда листок, тайком сунул его сержанту:
– Читай!
Василий с любопытством прочёл бумагу, где фельдмаршал собственноручно написал инструкцию о том, как им следует искать случая, чтобы с майором Синклером «компанию свесть» и в скрытном месте, без посторонних лиц «стараться его умертвить или в воде утопить, а письма прежде без остатка отобрать».
Конечно же, верхом глупости Миниха было не только составить такую инструкцию письменно, ещё и поставить на ней свою подпись.
– Зачем ты держишь при себе такой опасный документ? – спросил он Левицкого, – Почему не сжёг? Если он попадёт в чьи-то руки… Это плаха, в лучшем случае – ссылка!
– Не скажи, брат. Кто знает? Может, это мой шанс на спасение, – пробормотал поручик, пряча бумагу обратно в тайник мундира.
– Его нужно было похоронить.
– Кого?
– Синклера.
– Что за сантименты, сержант!
– Не сегодня, завтра какой-нибудь местный пастух обнаружит тело; поднимется шумиха.
– Мы будем уже далеко отсюда.
– А этот купец-француз; какова его участь?
– Не знаю; относительно его у меня нет никаких распоряжений. Он – мелкая сошка.
– Он опасен.
– Чем?
– Он всё видел.
Поручик задумчиво почесал затылок:
– Это верно. По-хорошему, шлёпнуть бы и его тихонько. Но мы с тобой младшие по званию, и это не наше дело. Пусть Кютлер решает.
– И всё же мы – преступники, – не унимался Микуров, – Убийцы.
Левицкий, изрядно захмелевший, уронил ему руку на плечо:
– Это – война, Микуров. А на войне, как известно, убийц нет; есть победители и побеждённые. Сегодня мы – победители, и празднуем победу.
– А что будет завтра?
– А завтра…, – пьяные глаза поручика вдруг