Ярослав тяжело задышал. Теперь он снова вспомнил все. Ярослав посмотрел в монитор и понял, что перестал писать статью, едва начав. Он написал лишь небольшой абзац, состоящий из трех предложений.
–Зачем? Зачем я опять вспомнил? – задал сам себе вопрос Ярослав.
И, как и прежде, ему никто не ответил. Лишь холодный ветер подул в приоткрытое окно. Ярослав встал и закрыл его. Только сейчас он понял, что солнце село. Улицу освещали фонари и свет, исходящий из зданий и вывесок на них. Внизу все также мчались автомобили, ходили маленькие силуэты людей, и казалось, что город не уснет никогда. Ярослав собрал всю свою волю, чтобы не думать о произошедшем с ним в далеком детстве. Он решил, во что бы то ни стало, закончить, наконец, статью…
Спустя неделю после трагических событий, случившихся на праздновании дня города, газеты Кургановска, да и не только его, вовсю принялись описывать события того дня. К ним присоединилось телевидение. Заголовки новостей менялись от «Несчастный случай на дне города», до «Сцена убийца». Разумеется, никто наказан не был. Во всем обвинили эрозию металла. Ответ был прост. Старая сцена, проржавевший металл и плохие погодные условия. В общей сложности, в тот день погибло семнадцать человек. Клоун-тамада и шестнадцать детей. Еще двенадцать детей остались инвалидами различной степени тяжести. Из всех детей, на которых обрушилась металлическая стена, повезло лишь Ярославу и еще одному ребенку. Их ранения оказались не такими тяжелыми. У Ярослава перелом руки и сотрясение головного мозга. У второго ребенка все тоже, только вместо руки, у того оказался перелом ноги. После этого дня целых десять лет в Кургановске не отмечался день города, а шестое мая – день города Кургановск, стало траурным числом. Лишь спустя годы о трагедии забыли, решив, что так будет лучше.
Обо всем этом Ярослав узнал, когда повзрослел. Только как не старался, но не мог пересилить себя и посмотреть имена погибших, ведь среди них он мог прочесть имя, навсегда оставшееся с ним, имя – Светлана.
Глава 8.Квартира №33.
Алексей Иванович Воробьев, мужчина тридцати пяти лет, небольшого ростра, равного метр шестьдесят, припарковался на парковке возле своего дома. Он вышел из автомобиля, новенькой «тойоты» и спокойно направился к дому. Солнце уже село, и улицу освещали фонари, расставленные вдоль тротуара. Перед двенадцатиэтажным домом с розовыми стенами, этот и без того маленький мужчина, казался просто крошечным. Он подошел к двери, обогнув тротуар.
Алексей Иванович едет в лифте, напевая занудную мелодию, не дающую ему покоя, с тех пор, как он услышал ее на работе. Слов Алексей Иванович уже не помнил,