Утром 1 января в рамках операции «Боденплятте» около тысячи немецких самолётов нанесли внезапный удар по аэродромам союзников во Франции, Бельгии и Голландии. В налете участвовали новые реактивные истребители Мессершмитт-262. В результате было уничтожено 305 и повреждено 190 самолётов союзников, значительно разрушены взлетно-посадочные полосы и материально-техническая часть аэродромов. Но и для Люфтваффе итог операции был крайне тяжёлым, от действий авиации и зенитных расчетов союзников было потеряно 292 самолёта, при этом погибло 143 лётчика, ещё 70 пилотов попали в плен.
1 января немецкие войска вновь перешли в наступление, но уже в Эльзасе в районе Страсбурга с целью отвлечения сил союзников, но это были уже удары локального характера, проводимые небольшими силами. Сегодня немецкие войска практически отброшены на исходные рубежи!
– Судя по вашей информации, – заметил Сталин, когда Меркулов закончил доклад, – повода не только для паники, но и какого-либо беспокойства по этому поводу у Черчилля нет! Он ни дурак и ни паникер! Вывод напрашивается сам – или Черчиллю приснился кошмар или ваши сведения, товарищ Меркулов, не соответствуют действительности…. У кого из членов комитета будут мнения по этому вопросу?
Присутствующие молчали, все уже привыкли, что инициатива принятия решения оставалась за Сталиным. Каждый ждал его резюме, посматривая, как вождь прохаживается у длинного стола, дымя своей трубкой и хитро щуря глаза.
– Ну, если вопросов нет, – резюмировал Сталин, – то я надеюсь, что выражаю общее мнение, поручив товарищу Меркулову в ближайшие дни провести дополнительно разведку и подготовить доклад! Предложения есть?
В ответ снова последовало молчание членов Государственного комитета обороны, и Сталин завершил его заседание. Спустя еще полчаса, он пригласил к себе Поскребышева и продиктовал ему ответ на телеграмму Черчиллю:
«№ 384
ЛИЧНО И СТРОГО СЕКРЕТНО ОТ ПРЕМЬЕРА И. В. СТАЛИНА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ г-ну У. ЧЕРЧИЛЛЮ.
Получил