Она прекрасно знала, что по Атланте поползли слухи, но ей до этого дела не было. В конце концов, в замужестве нет ничего аморального. Тара спасена. Пусть говорят, что хотят. У нее и без того забот хватало. Отныне самая важная задача для нее – не задевая гордости Фрэнка, убедить его, что лавка должна приносить намного больше доходов. После угроз Джонаса Уилкерсона она не успокоится, пока они с Фрэнком не заработают денег про запас. И даже если экстренной надобности не возникнет, все равно нужно заработать побольше, чтобы на будущий год заплатить налог за Тару. К тому же в голове у нее засели слова Фрэнка о лесопилке. На лесопилке он может заработать целое состояние. При таких заоблачных ценах это было под силу любому. Про себя Скарлетт подосадовала, что денег Фрэнка не хватило на налог и на лесопилку одновременно. Вот потому-то она и решила, что в лавке ему необходимо любым способом как можно скорее заработать побольше денег, чтобы купить лесопилку, пока ее не перекупил кто-нибудь другой. Она считала, что такую золотую возможность нельзя упустить.
Будь она мужчиной, она уже заполучила бы эту лесопилку, даже если бы пришлось для этого заложить торговую лавку. Но когда на следующий день после свадьбы она деликатно поделилась своими соображениями с Фрэнком, он улыбнулся и попросил ее не забивать делами свою хорошенькую головку. Его поразило и поначалу даже позабавило, что Скарлетт вообще знает, что такое закладная. Но уже в первые дни после свадьбы веселость Фрэнка сменилась потрясением и растерянностью. Однажды он по неосторожности сказал Скарлетт, что «некоторые люди» (называть имена он старательно избегал) должны ему деньги, но не могут заплатить сейчас, а он, конечно, не хочет давить на старых друзей и представителей аристократии. Вскоре Фрэнк пожалел, что вообще упомянул об этом, потому что Скарлетт засыпала его расспросами. С милейшей детской непосредственностью она называла это простым любопытством, уверяла, что ей просто интересно, кто ему должен и сколько. Фрэнк как мог уклонялся от ответа. Он нервно покашливал, всплескивал руками и до одурения повторял, что ей не следует забивать такими вещами свою хорошенькую головку.
До него постепенно стало доходить, что эта «хорошенькая головка» отлично справляется с цифрами, – по правде говоря, намного лучше, чем он сам, – и Фрэнк забеспокоился. Он был просто поражен тем, с какой легкостью она складывает в уме длинные столбики цифр, в то время как ему на операции более чем с тремя цифрами требовались карандаш и бумага. Даже дроби не представляли для нее никакой трудности. Он полагал, что женщине не подобает разбираться в деловых вопросах и в математических дробях, а если уж ей повезло родиться с таким даром, она должна тщательно его скрывать. Теперь ему настолько не нравилось говорить с ней о делах, насколько