Пока стулья и мебель отодвигали к стенам – помещение готовили к танцам, – ее окружили Томми, Хью Элсинг и маленький, похожий на обезьянку Рене Пикар. Хью совсем не изменился с тех пор, как Скарлетт видела его в последний раз в 1862 году. Все тот же худенький, впечатлительный мальчик, на лбу все тот же русый чубчик, все те же хорошо запомнившиеся ей тонкие, не способные к труду руки. А вот Рене изменился со времени своего отпуска, когда он женился на Мейбелл Мерриуэзер. Озорной галльский огонек по-прежнему горел в его черных глазах, в нем ощущалась та же креольская жажда жизни, но, даже несмотря на веселый смех, во всем его облике чувствовался отпечаток войны, которого раньше не было. Пропал и надменный шик, неизменно сопутствовавший ему, пока он носил свою сногсшибательную форму зуава.
– Щечки – розочки, глазки – изумруды! – проговорил он, грассируя, и поцеловал руку Скарлетт, тем самым отдавая дань ее нарумяненному лицу. – Такая же красавица, как при первой нашей встрече на благотворительном базаре. Вы помните? Никогда не забуду, как вы бросили свое обручальное кольцо в мою корзину. Очень смелый поступок! Но честное слово, никогда бы не подумал, что вам потребуется столько времени, чтобы заполучить другое!
Его глаза озорно сверкнули, и он толкнул Хью локтем в бок.
– А я никогда бы не подумала, что Рене Пикар будет торговать пирогами с фургона.
Публичное упоминание вслух об унизительном занятии ничуть не смутило Рене. Напротив, ее слова как будто даже польстили ему. Он расхохотался во все горло, хлопнув Хью по спине.
– Туше! – крикнул он. – Это все моя обожаемая теща, мадам Мерриуэзер! Это она заставила меня развозить пироги. Это моя первая работа за всю жизнь. Ведь я, Рене Пикар, рос, чтобы разводить породистых лошадей да играть на скрипке! А теперь вожу фургон, и мне это нравится! Мадам теща, она кого угодно заставит работать. Будь она генералом, мы непременно выиграли бы войну, да, Томми?
«Дожили, – подумала Скарлетт. – Человек с удовольствием развозит пироги на фургоне, а ведь его семья владела участком в десять миль вдоль берега Миссисипи и огромным домом в Новом Орлеане!»
– Да, если бы наши тещи надели погоны, они разогнали бы всех янки за неделю, – согласился Томми, глядя на стройную, несгибаемую фигуру своей новоиспеченной тещи. – Мы только потому и продержались так долго, что за нами стояли женщины, не желавшие сдаваться.
– Они никогда не сдадутся, – добавил Хью с гордой, хотя и чуть ироничной улыбкой. – Сегодня здесь нет ни одной женщины, которая капитулировала в этой войне, что бы ее муж или сын ни делали при Аппоматоксе[3]. Им пришлось куда тяжелее, чем нам. По крайней мере мы потерпели поражение в бою.
– А они – в ненависти, – подхватил его мысль Томми. – Скарлетт?