Скулы Кирыча свело до зубовного скрежета.
Маринка поскакала дальше, а Кирыч посмотрев ей в спину, понял, что настроение испорчено и поднятию не подлежит.
Родители-переводчики вложили в дочь все свои силы. Маринка была лучшей ученицей в классе, и свою жизнь распланировала заранее. Институт – хорошая карьера.
Кирыч в эту схему не вписывался и, как мешающий хлам, год назад, был выброшен из жизни. «Сперва надо готовиться к экзаменам, потом к поступлению и вообще, мне бабушка сказала, – раз не поступает с тобой, значит, уже готовится гулять на стороне». Эти слова сперва рассмешили Кирыча, но девушка, как оказалось, не шутила.
Попытка самоудушиться подушкой, была подло прервана мамой, которая позвала своего «непутевого сына», чтобы проинструктировать на выходные. Обозначив местоположение супов, котлет и прочих запасов, которых бы хватило на 10 человек, родители укатили на дачу к друзьям отмечать юбилей. Кирыч помахал в окно и пошел выключать свет. Темнота его успокаивала. Потолок отказывался обрушиться, цунами не приходило, а торнадо не хотело сносить дом.
Кирыч для проформы еще раз попытался мысленно уговорить потолочное перекрытие лопнуть, но был послан. Медленно встав, Кирыч сходил до кухни, налил себе отцовскую кружку чая, сел за свой стол и включил лампу. На столе царил форменный беспредел, из-за которого ему частенько влетало от матери, и только батя твердил, что творческий хаос – это его черта и трепал сына по голове, а потом добавлял, что лучше хаос убрать.
Откопав в этих залежах карандаш, Кирыч достал из нижнего ящика блокнот в черном переплете и что-то в него начал записывать.
Фонарь на улице покачивало ветром, чай в кружке давно остыл, голова Кирыча лежала на руках и лишь настольная лампа продолжала светить на исписанный лист:
Я в отблесках луны писал тебе одной
О том, что в мире нет тебя дороже.
Мы были словно сотканы одной рукой,
И нас разъединить ничто не может.
В моей душе оставив насовсем
Лишь пепел, а в груди кусок свинца,
Ты прошептала, что была не с тем
И приказала позабыть овал лица.
В моих глазах, задув огонь свечей,
Ты испарилась в тишине ночной,
Оставив силуэт среди огней
И нежный васильковый запах свой.
Из дневников Ксении
Мне кажется, что мир сходит с ума или я одна не вижу сути и смысла в происходящем. Знакомство с мальчиками из группы друга Кати, оказалось, что все-таки друг, а огромный – парень, все обсуждали еще очень долго. Хомячок, как его все называли, очень интересный. С такой памятью можно запросто сойти с ума, я бы умерла лучше. Это каждая обида, каждое издевательство остается в голове навсегда. Страшно.
Девочки купались во внимании, а я смотрела на всё это буйство жизни, и мне стало смешно. Сейчас вы знакомитесь, играете в любовь, а завтра будете реветь, размазывая слезы