– Просто записки, – возразил я. – Я тогда совсем говорить не мог. Поэтому писал. Без самовыражения двуногому существовать затруднительно.
– И чё, там про меня будет? – спросил ещё Кладезев.
– Непременно, – заверил его я.
– Я прочитать хочу, – сказал он.
– Ты же, Васька, книжки не читаешь, – сказала Сашенька.
– Это потому, что читать не умею, – огрызнулся юноша. – А эту прочту. Специально язык выучу.
13
Компанью мою мы с Валентиной, наконец, разогнали: Василий повёз всех по домам. Мы с сестрой хлебали крепкий чаёк, но превентивно допили иноземный коньяк от запасливых деток моих. Коньяк был хмелен и душист, он стратифицировал и обезоруживал.
– И в кого ты, Савка, такой уродился? – вздыхала Валя. – То срамные фильмы снимаешь, а теперь вот ещё и срамные книги пишешь. Люди про тебя разговоры разнообразные разговаривают – а тебе хоть бы хны!
– Я всю жизнь, Валентина, думал об этом.
– Об чём?
– Об кино.
– Ну, нашёл, об чём думать!.. – отмахнулась сестра. – Вот уж сыскал себе важнецкий предмет!
– Да, важнецкий! – подтвердил я. – Я, как фильм по телевизору или ещё где смотрел, так завсегда думал, как это сделано: какой ракурс, какой план, как он переключается, как падает свет, как тень мельтешится, как играют актёры. Я всю жизнь хотел снимать сам, и вот только на старости лет нашёл себя. И впервые был счастлив.
– Хочешь снимать – снимай, Савва. Камеру тебе принесли. Снимай птичек на заборе, коровок да лошадок на улице. Снимай тучи на небе, да траву растущую. Или снимай хоть свадьбы, ежели желание есть. Знаешь, как зарабатывают те, кто свадьбы снимают! Деньги лопатой гребут и прочими принадлежностями, а тем более у тебя талант есть, да и книжка вот скоро выходит!
– Книжки я не хотел, Валентина, и даже не думал об ней, – заверил её я. – Это уж само собой вышло. Как побочная функция.
– В Центре есть несколько фотостудий, они и на видео снимают. Надо поговорить с ними, пусть тебя возьмут свадьбы снимать – у тебя навык есть! А нет – так можно и свою студию открыть, я помогу в первое время.
– Ты не понимаешь, Валя, – сурово молвил я. – Искусство – это искусство, с хлебом насущным оно не завсегда сопрягается. Искусство – сеяние бессмертий. А я лучше в помойщики иль ассенизаторы пойду для денег, я не гордый! Чем стану свадьбы снимать на продажу. На корыстное промышление.
– Да, конечно, так тебя в ассенизаторы и взяли! – сказала Валентина – Ты немолодой уж, да и здоровье не то сделалось, чтоб с вонючей профессией связываться! Вон тебе всё прострелили, что не надо! Едва живой сохранился! И то по прозрачной случайности!..
– Ладно, Валентина, давай спать, что ли, – сказал я. – Сейчас документы погоревшие восстановлю и буду себе работу снискивать! Не век же мне на шее твоей вольным паразитом виснуть!
– Ну, снискивай, – согласилась она. – А по мне, так лучше бы тебе по кинематографической