Курортница продолжила ревизию. Живот почти плоский, если еще немного подкачать мышцы пресса – вообще будет то, что надо. И шрам совсем не портит – он тонкий и бледный, практически косметический. Конечно, талия могла бы быть чуть поуже, а бедра чуть пошире, но тут уж ничего не поделаешь. Зато грудь – в ее-то тридцать два года! – и вовсе мечта поэта. Не большая, не маленькая, округлая и упругая. Интересно, как бы она смотрелась в старинном платье с безумным декольте? Лада приподняла обеими руками груди, так что они соединились меж собой и стали похожи на два детских мячика. Она улыбнулась нелепости своей позы, и в этот самый момент страшная мысль вдруг ожгла ее с такой внезапной очевидностью, что женщина бессильно опустила руки вниз и прижалась лбом к холодному стеклу.
– Нет, – прошептала она, оставляя на гладкой зеркальной поверхности затуманенные следы горячего дыхания, – этого не может быть! Нет, нет, нет!
Из-за двери послышалось:
– Эх, денек-то какой! А может, не пойдем сегодня на завтрак, возьмем пивка и сразу к морю, а?
После завтрака Виктор еще раз постучался к Милениной, но снова безрезультатно. Это настораживало, и он занервничал: спит или ушла? Еще вчера он не стал бы так беспокоиться, но прошедшую ночь они провели вместе, и возникала мысль, что Лада впервые за всю неделю не спустилась к завтраку, потому что не захотела столкнуться с ним за одним столом на глазах хозяев и постояльцев. Стесняется? Но ведь, скорее всего, никто ничего и не заметил. Ну, зашел мужчина к женщине поздно вечером выпить перед сном стакан вина, так никто же не знает, что вышел он только под утро. Даже если бы это обстоятельство и было предано огласке, что с того? Курортники весьма снисходительно относятся и к легкому флирту, и к более серьезным увлечениям коллег по отдыху, тем паче, что они с Ладой – свободные и вполне самостоятельные люди. В конце концов, они никому не мешают и не привлекают к себе общественного внимания. Не то, что этот московский дуэт жены с любовницей. Устроили тут бесплатный цирк!
Виктор спустился вниз, вышел из дверей четырехэтажного особняка и присел на лавочку у небольшого фонтанчика, выложенного диким камнем. Хозяйский сын Александр работал в беседке – очищал от углей и пепла длинный мангал, на котором ежедневно жарились ароматные шашлыки или готовился азиатский плов. Виктор огляделся вокруг, залюбовался аккуратными цветочными клумбами, разбитыми между выложенными каменной плиткой дорожками, и вдохнул полные легкие прохладного утреннего воздуха. Красота! Все-таки правы были его друзья, когда решись уехать из Новосибирска