– Ты внимательно смотришь? – спросила Настя, встретившись взглядом с Викой.
Та кивнула.
Тогда Настя медленно стянула трусы, отпустила их в свободное падение. Член Макса покачивался толстой твёрдой колбаской. Розовые яички размером с куриные перекатывались в тонкой мошонке. Настя пальчиками стягивала кожу по члену, оголяя массивную головку. Член принимал окончательную форму залитого сталью инструмента. Это был впаянный в пах сук, длиной в три обхвата ладонями. Настя привычными движениями опустилась на коленки, согрела член дыханием, как ребёнок хватающий игрушку. Она опустилась ртом на раскрывшуюся головку, медленно заводила язычком по стволу. Двумя руками скользила она по гладкому, испещрённому венками члену, растирая удовольствие, которое, судя по умиротворённому выражению на лице Девятовского, не заставило себя ждать. Настя заигрывала с яичками, вывернув шею, она встречалась глазами с Викой, втягивала сначала левое яйцо, затем правое. Горло её, вывернутое вверх, заиграло вверх-вниз. Она сидела на ковре, широко раскинув бёдра, демонстрируя подруге-лесбиянке женские прелести, в которых та себе отказывала.
«Видишь, в этом нет ничего страшного!» – говорил её взгляд. «Сосать член – это так интересно! Хочешь попробовать?»
Земелин смотрел на член, думал о сексе с мужчиной. Находясь в женском теле тяжело оставаться морально сильным. Соблазн кружил голову. Он отодвинулся к изголовью кровати, поджал коленки, сцепив их руками. Положив подбородок на коленки, он завидовал. Настины действия вызывали грустную зависть, он никогда не сможет стать для неё Максом, она никогда не полюбит Вику-лесбиянку, как любит мужчину. Она принадлежала ему, и с этим необходимо было мириться.
Настя поднялась с пола, гибкой кошечкой поползла по кровати, давая Максу понять, что тот может пристроиться сзади, пока она будет соблазнять Вику на новые подвиги. Её нежные поцелуи растопили сердце Земелина, он вновь распахнул ножки, открываясь горячему язычку, которым она заскользила по животу, опускаясь по лобку к влагалищу. Когда язычок Насти нашёл Викин клитор, Макс вогнал член в сочное лоно блондинки. Она взвизгнула, томно вздохнула, зажатая между двумя телами.
Теперь Земелин имел возможность изучить страсть на лице Девятовского. Даже в постели он оставался хладнокровен, как будто смотрел в прицел снайперской винтовки. В его движениях, взгляде читалась власть и покорство. Непонятное сочетание двух стихий. Он покорялся чужим правилам, он служил отправной точкой для навязывания воли. Он был скала, на которой Настя