– Чао, крошка! – бросил он, и исчез в темноте. Я успела испугаться, что вдруг он так меня и оставит здесь, ведь я же ничего ещё о нем не знаю? Но в следующий миг он уже снова вошёл, улыбаясь – я видела всё отлично, глаза совершенно освоились в темноте. Это был прежний, нормальный Ветер… он поцеловал меня по-настоящему, и я вся прижалась к нему, уткнувшись в шею. «Я люблю тебя, люблю!» – кричало всё моё существо, но я пока не решилась сказать это вслух. Ведь вдруг с его стороны это всё – простая ебля… хотя, конечно, совсем не простая, в этом всё и дело! Как с ним… невероятно!
– Ну, как ты? – спросил он, отстраняясь.
– Это и есть садомазохизм? – спросила я, очень серьезно, заглядывая ему в глаза снизу вверх.
– Да, это он, – усмехнулся Ветер, доставая из заплечного бэга какую-то тряпку: – Оденься, крошка, и пойдём отсюда!
Я кивнула, разворачивая предложенное – оказался его балахон, позаботился взамен разрезанной блузки, «той, что не жалко»! Дрожа от ночного холода и пережитого потрясения, оделась. И мы пошли прочь, к нему домой ночевать. Где напились, отходя – ему-то ничего, нормально, а я выжата и потрясена! Он был весел и доволен, много болтал, и смеялся, как девчонка, рассказывая какую-то чушь. Вконец захмелев, мы уснули вместе. Как хорошо с ним, боже…
Тогда же он подарил мне мою Жанну Моуле. От неё он и понабрался всех этих удивительных «дружочек» и «душа моя». Восхитительная Жанна, вместе с ее крутым мужем ТорКом – музыкальный проект «StЁkлА», панк-экспериментальный. Писательница и певица, удивительная, божественная Жанна… Книга называлась «Моя анархия», автобиографического толка – главных героев, олдовую парочку панков, звали Жас и Крот, то есть ТорК наоборот! Чувства их остывают на глазах, как пельмени в холодильнике, и они не знают, что и делать с этим, и любят друг друга, и не видят никаких перспектив в отношениях. Уже всё перепробовали в сексе, и в извращениях, и в эмоциях. И вот, она пришла домой пьяная, они холодно поругались, даже без ругани как таковой, и в отчаянии одиночества, легли спать, сами не зная, что другой испытывает то же самое… заснули, а проснулись в овраге, где ночевать любили, молоденькой парочкой придурков, как были раньше – по двадцать лет снова. Но они не знают, что это «снова», то есть им-то кажется, что это реальный момент юности и есть! Настороженно выбираются на свет, удивленные странной тишиной, а там… нет никого. Мёртво. Машины не бегают, людей нет. Никого нет. Пошли на разведку – пусто везде, даже в магазинах. Пошарили-пошарили – точно пустота! Жас осторожно предполагает – а может, наша мечта осуществилась, и все умерли? А Крот – как так, а где трупы? А она – ну мы же хотели, чтоб все исчезли и всё… вот и исчезли… не знают, радоваться или что, и может