– Да
– Тройки-четвёрки?
– Да.
– А голоса с двенадцати слышишь?
Медиум замер, а затем до боли стиснул зубы.
– Я не слышу никаких голосов!
– Замечательно! Я же говорил, что всё в порядке, да, Фор?
Последнее адресовалось бледному ассистенту. Тот сидел со стеклянными глазами, но, услышав своё имя, отмёрз, заморгал и кивнул.
Замаскированный под медика продажник на несколько секунд погрузился в раздумье и щёлкнул пальцем по новой клавиатуре. Только сейчас тинэйджер заметил, что на обоих столах стояли компьютеры не самой устаревшей модели, чего ранее в данном заведении не наблюдалось. Может, это и есть тот самый федеральный документооборот?
– Тут, – робко заговорил ассистент, – написано, что зрительные галлюцинации. Не слуховые. Без рецидивов.
– Или без повторных жалоб? – усмехнулся Кристиан, фокусируясь на мониторе. – Значит без голосов. Замечательно.
Взъерошенному тинэйджеру только и оставалось, как уткнуться взглядом в пол и начать бездумно болтать под стулом ногами. Ему хотелось поскорее уйти. Это место нагоняло на него тоску и вызывало самые неприятные воспоминания. Когда-то он сидел в таком же кабинете, бормоча себе под нос слова, воспринятые окружающими как бред. Теперь за эти слова приходилось каждый год расплачиваться. Случившееся не хотело оставаться в прошлом и преследовало мальчика по пятам.
– Ты пережил автоаварию, верно? – словно бы специально усугубил доктор. – Расскажи, как это произошло?
Мэтис поднял глаза. Рассказывать подобное совершенно не хотелось, но психиатр явно так просто не отстанет. Наверно, нужно ещё немного потерпеть, чтобы потом навсегда распрощаться с этим заведением.
– Дождь, скользкие дороги, плохая видимость. Мы въехали в фонарный столб на повороте дороги.
– Что ты чувствовал в тот момент?
– Я не понимал, что происходит. Потом испугался. А потом был в шоке и ничего не помню.
– Что ты увидел после аварии?
– Ничего. Мне показалось.
– Мэтис, я попрошу тебя подробно отвечать на мои вопросы. Понимаю, это было давно, и сейчас ты всё осмыслил и осознал. Но мне важно понять, что происходило тогда. Фор, как давно это было?
– Три года назад.
– Вот. Мне нужно воссоздать картину.
– Ладно, – тинэйджеру не нравился подход психиатра, но здесь всё происходило по его правилам. – Я понимаю, что вы хотите услышать о моих галлюцинациях. Просто я действительно плохо помню, что именно наговорил спасателям, – мальчишка решил спрятаться за маской жертвы, что всегда работало со взрослыми.
– Сколько тебе лет? Пятнадцать?
– Почти шестнадцать.
– Тем более. Ты взрослый и должен понимать, что я не смогу тебе помочь, если ты не будешь рассказывать.
– Не надо мне помогать! У меня всё в порядке, правда.
– Хорошо, если так. Но у тебя было сотрясение,