Христиан начал с конца, с того, что на границе у него отобрали почти всё, на что были потрачены заработанные деньги. Но, несмотря на это, предстал он перед нами в сером костюме тройке, при галстуке и в шляпе, а в нагрудном кармане лежали золотые часы на цепочке и вышеописанное фото.
У меня уже стали слипаться глаза, когда мама вдруг вспомнила про своих младших ребятишек и разлила им по тарелкам остывшие щи.
Я взялась было за ложку, но есть расхотелось… Отец, увидев свою младшую, спящую за столом, взял меня на руки и отнёс на кровать в угол комнаты.
Я открыла глаза, среди папиросного дыма и приглушённых голосов выделила один.
– Здесь, не исчез, отвернулась к стенке и провалилась в сон.
3 Глава
Никто из детей в школу не ходил. Да и сами родители были неграмотными. Мария рано осиротела, и Христиан не знал ни отца, ни матери. Познакомились они в доме кондитера, на которого работали. Он пекарем, она горничной. Хозяйка всё смеялась: Давайте вас поженим! Мария отнекивалась, но тайком всё чаще заглядывалась на высокого и крепкого Христиана. Ну а, что хрупкая и бойкая горничная давно разбила сердце молчаливому пекарю, догадывались уже все…
Через год около хозяйского дома вырос ещё один. Всего из двух комнат. Но сколько радости и гордости он принёс его жильцам. Ещё когда строились, всё спорили, кто первым в него войдёт.
– Я не хочу умирать первой, поджав губы, говорила Мария. И Действительно, первым умер Христиан – попал под машину.
Воспоминание третье «Школа»
– К моему рождению, а я стала шестым по счёту ребёнком в семье, в доме появилась пристройка.
В семь лет я заявила родителям, что хочу в школу. Мама, повздыхав, взялась сооружать мне школьную форму. В ход пошёл хорошо отстиранный мешок из-под муки. Из него было выкроено платье. По рукавам и по подолу обшитое красными нитками. Остатки мешковины и ниток пошли на сумку. О белье не стоило и мечтать. Благодаря этому я впервые в жизни испытала величайшее чувство – стыд, когда свалившись со школьных качелей, оказалась на земле, а моё шикарное платье задралось на мне чуть ли не выше пупа. Вот тогда-то я и поняла, из подобных ситуаций нужно выходить с высоко поднятой головой. Что я и проделала. Поднявшись, неторопливо одёрнула свой королевский наряд, сделала непроницаемое лицо и в полнейшей тишине медленно удалилась с места происшествия…
Качели, после этого случая, я просто не замечала. Они перестали для меня существовать.
В белом-белом поле
снег слепит до боли.
Меткие пистоли
целят точно в пах.
Белым-белым шита
преданная свита.
Гвардия разбита
и король в бегах.
А у королевы,
как у всякой стервы,
ледяные нервы
и сердца в руках.
4 Глава
На современном столике красуется