– Какую ещё работу?
– Сложную, – не стал скрывать он. – Но если ты научишься всё делать правильно, в твоей жизни больше никогда не будет проблем. По крайней мере, проблем с деньгами.
– Мне уже не нравится.
– А что тебе нравится? – решил поинтересоваться он. – Жить здесь? Таскать подносы в забегаловке среднего пошиба? Одеваться на рынке в китайские шмотки? Что из этого тебе особенно нравится? Ты одна, детка, ты никому не нужна. Даже подруга сбежала. Но ей есть куда и к кому возвращаться, кому ей помочь, а ты? Мы с тобой одиночки, мы должны помогать друг другу. И я хочу тебе помочь, чтобы потом ты помогла мне.
– Мне нечем тебе помочь. У меня ничего нет.
– У тебя есть твоя красивая мордашка. – Валера снова пристально вгляделся в её лицо. – Ты, на самом деле, не понимаешь, насколько ты красива? Я увидел тебя в клубе, и обалдел. Даже я обалдел.
– Почему даже ты? – Алёна не сдержала злого смешка. – Или ты, правда, гей?
– Я не гей, – спокойно ответил он, – хотя, в этом городе этого никто не стыдится. Но я не гей, котёнок. Просто ты не в моём вкусе. Но я уже сказал: пока. Мне не нужна девчонка из харчевни, у меня другой уровень, мне нравятся другие женщины. Ухоженные и богатые. Ты пока ни то и ни другое. Вот я и предлагаю тебе ухватиться за предоставляемый шанс.
– Предлагаешь мне стать валютной проституткой?
Валера, не скрываясь, рассмеялся.
– Какие фильмы ты смотрела в последнее время? Из восьмидесятых? И я не хочу делать из тебя проститутку. Я хочу сделать из тебя мечту. И выдать замуж. Очень и очень выгодно.
Алёна смотрела в одну точку до боли в глазах.
– То есть, продать, – сказала она ему.
Он отнекиваться не стал.
– Вот видишь, ты совсем не глупая девочка. Но подумай о том, каково будет тебе, удачно проданной, в особняке, с богатым мужем, при больших деньгах. Или ты хочешь наслаждаться жизнью здесь, в старой, вонючей коммуналке?
Алёна посмотрела на него, в упор.
– А какая выгода тебе?
– Я получу свой процент. Придёт момент, и ты заплатишь мне столько, сколько я скажу. – И тут же лучезарно улыбнулся. – Но не переживай, я контролирую свои аппетиты. И лучше тебя буду знать, сколько ты будешь в состоянии заплатить. Так что, мы договорились?
Он протянул ей руку для рукопожатия, чтобы скрепить сделку, а Алёна молчала, и только смотрела на его руку. На пальцы с маникюром, на дорогие часы на запястье, на манжет итальянской рубашки. Внутри боролось желание что-то изменить в своей жизни, и страх перед предстоящим, перед тем далеко не светлым будущим, что предлагал ей этот холёный, уверенный в себе молодой человек.
– Алёна, – поторопил он её.
Она отвернулась.
– Договорились, –