Ты пореже в окошко гляди.
Это осень. И время терновника.
Эта горечь – с горчинкою чай.
К окнам тянутся гроздья шиповника —
Мы еще соберем урожай!..
ПОКАЯНИЕ
У ног блудницы плачу и рыдаю,
Неужто же всему виной – вино?
Она молчит, растерянно кивая,
Она, которой, вроде, все равно.
Что бросило в объятья нас друг другу,
Похмелья горечь, лютая тоска?..
Как музыку ее, я слышу вьюгу, —
Гудит, как море, зимняя тайга.
Я знаю: это прихоть, блажь, гордыня.
Она в окошко смотрит, не дыша.
Там снег и снег, там мертвая пустыня,
Как ночь, темна, молчит ее душа.
Все кончилось: нет ни вина, ни хлеба.
Все кончено – ни страсти, ни любви.
И только ночь. И тьма. И тяжесть неба.
И холод, холод… В доме и в крови.
И на земле зима. Зима и холод.
И жизнь не жизнь – без Бога, без тепла.
Я молод был, я был бездумно молод.
Я все забыл. Я не забыл тебя.
Распутную. Беспутную. И все же —
Навеки боль, и память, и укор…
Я до сих пор стою на раздорожье.
Не плачу. Но все тот же. До сих пор.
***
У голубы глаза голубые,
Вороненые брови вразлет.
И к ногам ей летят мостовые,
И она – что голубки полет!
Да и выдалось утро на славу.
Что слова – вот бы вместе пойти…
И не важно – хоть слева, хоть справа,
Лишь бы только – навек по пути.
Распусти-ка свои золотые —
Я не видел богаче волос!..
Под тобою лежат мостовые,
Над тобой – полыхание гроз!..
Шел я, шел… И срывался, и падал.
И – прощай! – безнадежно отстал.
Но —спасибо! – Я шел с тобой рядом.
И о большем, поверь, не мечтал.
***
– Здравствуй, голубь желанный, почтовый! —
Я бежал, не таясь, на крыльцо.
И, бедовый, а думал, – фартовый,
Как, должно быть, сияло лицо…
Я конверт разрывал, торопился,
Я сгорал на знобящем огне,
Я читал твои долгие письма,
Твои вздорные письма ко мне…
Днем ходил, как больной, ну а ночью
Задыхался, метался, кричал:
Я бежал за тобой между строчек —
Догонял, обнимал, целовал…
Где ты? Где?! Под каким ходишь небом?..
Как я звал!.. Не откликнулась ты…
Да, я сжег твои письма. И пеплом
За тобою засыпал следы.
ДАВНЯЯ ПЕЧАЛЬ
Это осень перешла дорогу —
Распрощалась вольница со мной.
Словно на Голгофу – к Петергофу
Я тащусь, похмельный и чумной.
Дождь идет, играя фонарями,
Закружил округу листопад…
Будет свадьба – подавлюсь слезами,
Сам себе, дурак, уже не рад.
Ни разлука не спасет, ни водка,
Эта