Здесь где-то хоронился царский поезд,
Здесь вытрезвитель привечал меня.
Барановичи – Родины предбанник,
Вон после Бреста стряхивает пыль
Европа, развалясь на чемодане,
При этом ловко пряча свою гниль…
А снег метет! Он, глядя на ночь, черный.
И кажутся горбатыми дома.
И поезд из Парижа расфранченный
Встречает грубо местная зима.
А мне-то что?.. Последний рваный пропит.
Вагон рабочий, выручай, браток!
Нам, как похмелья, не видать Европы —
Ну, хоть бы пива кислого глоток!..
Барановичи – вечный перекресток,
Судьбы моей немыслимый зигзаг…
Ну, где еще, скажи мне, так вот просто
Мы можем бездне заглянуть в глаза?..
ВЕТЕР
Вдруг ветер поймаю! И выброшу,
И сплюну, ругаясь черно.
Казалось, богатым я вырасту —
В карманах от ветра тесно…
Дорога печальная Родины,
Куда ты меня привела?..
Глаза поднимаю – уродины:
Червонец на месте чела.
А сам-то ты лучше? Вот именно.
На брата пеняй, на жену —
Всё по миру бросил, до имени,
И богом избрал сатану.
Ах, улица города шумного,
Знакомый, с буфетом тупик,
Ну что же, не приняли юного —
Теперь-то иду напрямик!
Я слыл непутевым, отчаянным,
От жен уходил и детей,
Мол, что мне?! Да вот же нечаянно —
Церквушка.
И стал у дверей…
МОСКВА, МИМО ПУШКИНА
Здесь русский дух…
А. Пушкин
Сатанинский грай подземных переходов,
Ледяное наважденье скользких стен,
Словно реку переходишь вброд без брода
Перед бурей на неведомой версте.
Боже мой, куда зашли же мы, столица,
В эту яму кто загнал нас без кнута?!
Здесь не то что похмелиться и забыться —
Удавиться не дадут за просто так!..
Красный свет по Красной площади кроваво
Растекается к подножью Ильича.
– Здравствуй, Кремль!
Оплот Отечества и слава?
Скоро, скоро разнесут – до кирпича.
И давно уже от духа здесь – ни духу,
Только так, расхожей нечисти душок:
О России в Белокаменной – ни слуху,
И сверлит слух пьяной нищенки басок.
Не к лицу тебе, столице белолицей,
Этот пьяный несусветный балаган,
Где Егорий твой с копьем и плащаницей? —
Расходился – не унимешь – хулиган.
Эх, Егорий, на Руси родимой горе,
Вопль – ни Бога, ни пророка не слыхать.
То ли водки, то ли слез клокочет море,
Всё в таком разоре – спасу не видать.
Ну, а ты, Поэт, чего так смотришь скорбно,
Перед кем склонил главу и шляпу снял,
А не ты ли возносился непокорно? —
Вон уж – лезет ростовщик на пьедестал.
Мать