Удивительное дело, никогда бы не подумал, что не увижу в такой толпе никаких серьёзных беспорядков. На какой-то миг мне всё действо напомнило демонстрации на Первое мая, после которых родители встречались со своими коллегами, и мы все вместе выбирались за город на шашлыки. Спокойное детство.
Внезапно Митька вырвал меня из воспоминаний, дернув за руку. Чуть в стороне от основной массы людей происходила драка. Настоящая, с нехилым таким мордобоем. Часть драчунов уже разошлась, но особо упорные и возможно нетрезвые, продолжали мутузить друг друга. Схватив его за запястье, я рванул туда. Но стоило только подбежать ближе, как мужики сразу же разошлись в разные стороны. Те, будто с ленцой, не торопясь, всё прекратили. Словно рефери дал отмашку.
Минуя внезапно прекратившуюся массовую драку, мы наконец вышли к Манежной площади. Людей здесь скопилось ещё больше. Я обратил внимание, что в тот момент всюду отсутствовала милиция. Не наблюдалось ни спецназа, ни обычных постовых или даже патрульных. Словно сразу целый город остался предоставлен сам себе.
Мимо нас, заезжая на пешеходный тротуар проехал БТР по направлению к центру, на его крыше сидел военный. Машина проезжала осторожно, но всё равно было странно наблюдать военную технику в центре родного города.
Чем ближе мы подходили к основному митингу, тем больше становилось «скользящих» взглядов среди людей. Практически мы шли за толпой, которая определяла наш маршрут. Несмотря на то, что нам ничего не угрожало, я больше не отпускал Митькино запястье, чтобы тот вновь не увильнул в сторону, попав под моё «воздействие».
К часу дня мы вышли на площадь перед «Белым Домом». Там творилось что-то невероятное. До меня доносились чьи-то возгласы про «реакционный переворот». Как позднее оказалось, я слышал речь будущего президента России Бориса Ельцина. Толпа неистовствовала. У меня складывалось ощущение, что, если призовут вешать прямо здесь, на площади, люди начнут вешать. Не важно кого – своих друзей, своих соседей. Что-то было во всём этом нездоровое. Люди взбирались на стоящие тут же чужие автомобили. Несколько человек залезло на крыши брошенных посередине площади автобуса и троллейбуса. «Рога» троллейбуса сняли с проводов, и те торчали в разные стороны, качаясь от прыжков. Люди прыгали на их крышах и скандировали «Ель-цин! Пе-ре-мен! Долой Гэ-Ка-Че-Пэ!» Я не видел, кто стоял в центре толпы, не смотря на свой рост. Не мог вглядеться вглубь, так как люди, стоящие перед нами, были взрослыми и гораздо выше и шире в плечах, а идти вперёд я не захотел.
То тут, то там доносился рык