– «Ромашки»?! – она прыснула от смеха, – Какое смешное слово – «ромашки»!
Он невольно улыбнулся. Лиз вынула из букета один цветок и протянула ему, повторив игриво:
– Ромашки.
Он благоговейно принял подарок. Кортеж тронулся на Псков. Из окна, отстранив сестру, выглянула Дороти и прокричала:
– Как Вас зовут?
– Алексей! – крикнул он вслед удаляющейся карете.
1792 год сентябрь
поместье Дубровицы
В поместье Дубровицы была богатая библиотека, книги для которой начал собирать ещё Василий Аникитич. В царство Анны Иоанновны к науке отношение было пренебрежительным. Многие библиотеки образованных сынов Отечества, отправленных на казнь или в ссылку, разворовывались или того хуже – уничтожались. И Василий Аникитич, с детства воспитанный в уважении к знаниям, при любой возможности старался сберечь от разорения национальные сокровища. Тайком от невежественной императрицы он вывозил книги из столицы под Тверь в своё имение.
Затем его сын, Николай Васильевич, в заботе о воспитании брата и племянников, пополнял семейное хранилище интересными экземплярами. Таким образом, к концу XVIII века библиотеке в Дубровицах мог позавидовать любой столичный библиофил.
Комната была круглой формы, стены – сплошь высокие стеллажи с книгами. Узкие окна располагались под потолком, поэтому в библиотеке царил вечный полумрак. В полу по окружности проложена металлическая колея; по ней свободно катались две приставные лестницы на колесиках, уходящие ввысь.
В детстве Сашка с Варей обожали кататься на этих лестницах, пока Ксения Дмитриевна не осаживала их баловство грозным окриком.
Надя сидела на лестнице под потолочным окном и увлечённо читала. В мрак библиотеки проник Сашка:
– Вот ты где! Я повсюду тебя ищу.
– Интересно, чего ты поднялся в такую рань?
– А ты? – парировал он тут же.
Она повела плечами:
– Не спится.
– И мне не спится, – широко улыбнулся Сашка, подкатывая вторую лестницу. Вмиг взобрался по ней и уселся рядом, – Что читаешь? (заглянул на обложку) М-м-м, «Сид» господина Корнеля, – и фыркнул, – Никогда не понимал эту странную пьесу.
– А меня она притягивает своею странностью, – призналась Надя.
– Да чушь! Вот скажи мне, если Химена любит беззаветно дона Родриго, как она могла требовать у короля его смерти?!
– Но Родриго тоже мог бы поступиться сыновним долгом ради любимой. Однако он предпочёл месть.
– Он поступил, как мужчина. А Химена его предала.
– Вовсе нет! – возмутилась Надя, – Она – не предательница. Она – жертва. Душа её разрывается между чувством и долгом. Это очень тяжёлое страдание. Вот послушай: «Увы, моей души одна из половин другою сражена. И страшен долг, велевший, чтоб за погибшую я мстила уцелевшей»…
– Раз она предпочитает долг любви, то она не любит! – категорично заявил Сашка.
– Неправда!