Или спрашивали друг друга:
– Ну, сколько нынче заготовили рыбы?
– Штук тридцать-сорок в бочку заложили точно! До весны хватит!
На рыбном базарчике заводского поселка, который находился внутри квартала, за домом, похожим на хоккейную шайбную клюшку, и который назывался «клюшкой», была особенная толкотня. Все пространство забито автомобилями, которые с трудом разъезжаются из-за тесноты. Кто-то привёз кету на продажу в фургоне, кто-то в багажнике автомобиля, а кто-то торгует с земли, разложив рыбу на полиэтиленовой пленке. Кругом грязь, лужи, месиво из жижи после зятяжного, недельного ненастья, разбросан картон, бумага, пленка, пакеты…Между продавцами бродят покупатели, переходя от одного торговца к другому. Третий день, как «пошла» кета, и здесь идет торговля рыбой. Только и слышатся разговоры:
– Пошла, пошла, родная!
– Слава те господи, пошла, родимая!
– Самки есть?
– Только поротые.
– Поротые сам лопай!
– А у тебя почем икрянки?
– По двести.
– Не, ну вообще оборзели! Куда к черту такие цены?
– Почем самцы?
– Сто пятьдесят.
– С ума, что ли, совсем сошли! Вчера здесь по сотке продавали!
– Вот и ищи вчерашний день!
Кто-то покупает, не надеясь на спад цен. А кто-то выжидает в надежде на очередной более богатый ход рыбы и более богатую добычу рыбаков, а значит изобилие рыбы на рынках и спад цен.
…В тот вечер Никитин ночевал дома, сидел на своей летней кухне, подтапливал печку и смотрел телевизор. Дождь то утихал, то вновь усиливался, а то мерно шуршал по крыше, убаюкивая. И Никитину было тепло и уютно.
Вдруг он услышал, как за воротами посигналила машина. Он понял, что к нему гости.
Накинув брезентовый плащ, он вышел из кухни, открыл калитку, – у ворот стоял Славка под зонтом. На дороге разворачивалось такси с оранжевой шашечной наверху, – вероятно, товарищ приехал на этой машине.
Прошли в летнюю кухню.
– Машина на ходу? – сразу же спросил Славка.
– Ещё спрашиваешь!
– Тогда одевайся! – скомандовал приятель, стряхивая с зонта дождевую влагу на пол.
– Что – пошла?
– Да, ребята гонцов отловили! Пошла, милая!
– Ты хочешь прямо сейчас выйти? – спросил Никитин,
– А когда же? Она нас ждать не будет. Третий ход самый короткий. Потом будем опять по одной черпать.
– Может, завтра, Слав? Смотри, как льет! Да и холодища!
– Давай-давай, собирайся! Разомлел тут, как кот на печке! Всю рыбу проспим!
Никитину очень не хотелось никуда идти в дождь. Он плохо верил в то, что сегодня будет удача; знал, что если пошли гонцы, то основной косяк нужно ждать через сутки.
– Гонцы пошли, значит, рыба будет через сутки.
– Не всегда… Чует мое сердце, что в самый раз сейчас попадем, как в точку.
Никитин