– Ложись! – скомандовала Алевтина. – Чего не побрилась? Из деревни, что ли? Мне теперь детей твоих по джунглям ловить? Ты еще разревись здесь! Вот глупые роженицы пошли. Запомни, женщина – незаполненная матка на кривых ножках. Бабы – разумные существа. Они должны уметь пользоваться умом, а не одними дырками.
Алевтина Эдуардовна отправила новенькую на вторую схватку – девочки еще страшнее будут, чем старая женщина. В то время, когда вас рвет на части, отвечать на каверзные вопросы – то ещё удовольствие. "Когда начали половую жизнь? Сколько было партнеров? Что с месячными?" Вопросы не заканчивались. Они сыпались на головы бедных рожениц, заставляя чувствовать себя, как на допросе.
Глаза молодых медсестер были настолько злыми, что, казалось, если чуть-чуть замешкаться с ответом, то тебя мигом приставят к зелено-белой стенке и расстреляют нечеловеческим негодованием. Сколько эти стены почувствовали прикосновений. О них облокачивались дрожащими спинами, трогали потными ладошками, упирались бледными лбами. Унылый коридор в больнице на Мертвой улице видел столько боли, сколько не мог выдержать, поэтому понемногу осыпался, стараясь по частям убежать из этого Ада.
Длинный коридор с дверьми, за которыми прячутся судьбы. Комнаты-близнецы – кровати с продавленными пружинами, стеклянные боксы для младенцев, тумбочки, которые были старше самого Владыки, ржавый умывальник в углу. Один стол на всех. На нем меняли подгузники, пеленали, делали прививки. Больше в комнате не было ничего. Кроме холода, который окутывал рожениц, не давая им сойти с ума окончательно.
На втором этаже размещались комнаты с душем, умывальником, туалетом, небольшим телевизором. Стены здесь были выкрашены в белый цвет. На полу лежал новый линолеум. В номерах располагались по две кровати. Не потому, что здесь клали рожениц попарно, хотя, когда роддом был забит под завязку, то приходилось делать и такое. Дополнительная кровать стояла для родственника. Чаще всего здесь оставались мужья, настоящие мужья. Они понимали, что нести ответственность за ребёнка, роженицу должны трое: сама женщина, ее муж и доктор.
Здесь акушерки ходили с добрыми лицами и благими намерениями. Тут солнце светило ярче, дышалось свободнее, боль переносилась легче. На самом деле так думали девочки, которые располагались внизу: бедняжки, глупышки и просто наивные женщины. Те, кто думал, что платные роды – это неправильно, предосудительно и даже криминально.
***
На самом деле никто снизу не знал, что происходит на втором этаже. Но каждая, которая побывала на первом, корила себя за легкомыслие. Они пообещали, что больше никогда здесь не окажутся. Что им тоже под силу прорваться наверх, где из умывальника и душа течёт тёплая вода. Туда, откуда не доходят крики персонала, где царит порядок и душевный покой.
***
– Какие трусы? –