История про Важнейшее из Искусств
Часть вторая. Фильма
Долгие и кровопролитные репетиции показали, что нужно привлекать рабочую силу со стороны. Потому что в пылу ссор и недопониманий съемки могли кончиться не начавшись. Съемочная группа осмотрелась по сторонам и выбрала жертву. В смысле, режиссера, оператора и главного по монтажу. Девушку Настю. Настя отбивалась и даже попыталась сбежать, но быстро поняла, что бесполезно. Тогда опытная тетушка применила другую тактику.
– Чем быстрей снимем, тем быстрей я смонтирую, и вы получите свой фильм.
– Да!! – взревели актеры.
И немедленно приступили к съемкам.
В доме закрутились многочисленные смерчи.
– Маа-ам! Нам нужен сервиз! Самый красивый!
– Где мой мушкетерский плащ?!
– Настя-я! Он декорации поломал!
– Да я не специально!
– Тихо! Сейчас вообще снимать не буду!
– Мааа-ам! Свари нам кофе!
\– Зачем?!
– У нас по сценарию кардинал кофе пьет!
– А из пустой чашки он пить не может?
– Нее-ет! У нас все по-настоящему!
– Бима уберите из кадра!
– У меня усы стерлись!
– Да ты их по лицу размазал! Хаааа-хаа-ха!
– Сейчас вообще сниматься не буду! Мааа-ам!
– Иди сюда, я все исправлю. В ванную бегом!
– Все готовы? ТИХО!!!
На квартиру обрушилась неожиданная тишина. И начались съемки.
В замок кардинала проникал шустрый мушкетер и похищал фамильный перстень. Кардинал отчитывал верного, но не слишком сообразительного слугу Славьера и требовал вернуть перстень в родную шкатулку. Славьер выслеживал сытого и довольного мушкетера, закатывал его в ковер, но проигрывал в неравной борьбе и оказывался в заточении, а кардинал получал анонимное письмо, в котором мушкетер нагло требовал три миллиона луИдоров за информацию о Славьере. В финале, посрамленный находчивым мушкетером, кардинал рвал на себе волосы, а мушкетер, оседлав коня, отбывал на воды в Форж. Вернее, на море, с кардинальским перстнем и тремя миллионами луидоров в кармане.
Со всеми ссорами, приступами склероза, повторными дублями и припадками истерического смеха у актеров, съемки уложились в два с половиной часа.
Для финала требовался верный конь, способный без радикулитов и прочих травм удержать на спине бравого мушкетёра Антона. На роль коня волевым решением назначили ничего не подозревающего дедушку. Отобрали чашку чаю, вытащили из кухни, оседлали и отправили в кадр. Закаленный дедушка и глазом не моргнул. Сыграл коня, не зная слов и сценария, и, несомненно, удостоился бы «Оскара» за актерское мастерство, если бы фильм увидели маститые кино-академики. Правда, лошадь была странной зебро-тигровой масти, потому что пледа подходящей расцветки не нашлось, а без грима