Тысячи харбинцев, вышедших на улицы встречать японских оккупантов, были убеждены в том, что пришла сила, способная помочь им в возврате потерянной Родины. Но Япония в ближайшее время не собиралась нападать на СССР, поскольку совершенно не представляла себе расклад сил. Зато очень боялась, что Россия также изучает их военные возможности, и организовали тотальный контроль за населением Маньчжурии почище, чем ОГПУ.
Основная масса завербованных контрразведкой занималась доносительством на платной основе. Платили мелочь, но за каждое донесение, получалась сдельная оплата труда, стимулирующая доносчиков. Затем шли филеры – «стукачи». Сюда приходили добровольно, решая трудную для себя нравственную задачу: стучать или пухнуть от голода. Не для всех решение было очевидным, но нанимались в филеры из безысходности. В отличие от доносителей, филеры получали конкретное задание проследить за интересующим японцев человеком.
Мартын же занялся известной ему работой: борьба с контрабандой. Первый же случай отличиться произошел через месяц после начала службы.
Нормальный товарный вагон, пришедший ночью на сортировку, был ничем не примечателен. В меру облезлая зеленая краска и четко нанесенные белым стандартные надписи. Слева от раздвижной двери написано «КВжд» под эмблемой дороги и тут же «20т», справа надпись «40 человек или 8 лошадей». Дверь была заперта на большой амбарный замок, а у вагона стояли два гражданских мужика с пистолетами за поясом и ножами в ножнах. Это было нетипично.
– Таможня, ребята. Кто такие, что в вагоне? – Мартын сходу решил, что они понимают русский язык.
– Пошел на … – они не только понимали русский язык, они на нем еще и говорили.
Мартыну стало нехорошо. В голове зашумело, глаза налились кровью, по телу пробежала дрожь. Взятки ему предлагали неоднократно, убить обещали несколько раз, но вот посылали так далеко впервые. Мощный удар в солнечное сплетение вырубил говорившего, а второй, не успев схватиться за рукоятку итальянской беретты, тут же взвыл от боли. Применивший болевой прием к нарушителю Мартын уже вовсю свистел в свою дудку, созывая полицию.
И вдруг из вагона явственно зазвучали женские крики и стук в дверь. В три удара прикладами полицейские сбили замок и застыли: в товарном вагоне оказались 11 девушек в возрасте 15—16 лет, две из которых были мертвы. Увидев людей, девушки заговорили все разом, но в этом гвалте Мартын сумел уловить суть.
Третьего дня в Цицикаре родители сдали девчонок агенту благотворительного фонда для отправки в цивилизованные страны, где им светила работа в качестве гувернанток и горничных в русскоговорящих семьях. Всех явившихся посадили в автобус и отвезли за город, где