– …Вам, подлым, дали шанс спасти детей своих от рабства. Жен от смерти… – Танаис прошла сквозь поникший строй шестерых. Заткнула за жреческий пояс клевцы. – До смерти плохими решили быть? Подлость неискоренима? Подлость в крови? Подлость перешла к детям?
Танаис оказалась на стороне, противоположной хору. Теперь она стояла перед вождями. Обращалась жрица уже к ним:
– Тогда зачем племенам нашим такой мусор? Плохо не то, что вы «худые». Плохо не то, что вы пастухи. Без богатств в мир приходим мы. Голыми рождаемся и голыми умираем. Плохо то, что вы учите раздору племя. Жены ваши такие же уродливые духом, как вы. И дети ваши, калеченные вашим назиданием, будут портить кровь потомкам. Подлостью портить. Той самой подлостью, которой вы погубили послов. Сначала вы выдали себя за проводников. Взяли за труд плату. Втерлись в доверие. Заманили в засаду, задушили во сне, как крыс, веревкой послов союзных нам племен. Позволили добрым пасть недостойной смертью?
Рокот возмущения прервал речь верховной жрицы.
– У-у-у-у! – Протяжным ураганом разнеслось по полю. Шестеро разом вздрогнули от направленного на них гнева чужих людей. Побледневшая жрица повернулась к обвиняемым. Плотно сдвинулись черные брови на красивом девичьем лице. Слова падали камнями на могилы:
– Что будет дальше с нами? Оставим вас и ваши семьи жить? – Жрица подходила к каждому из обвиняемых. Смотрела прямо, в упор, в глаза. Тех, кто отводил взгляд, за бороду, за волосы возвращала. – …И ваше семя даст прирост. Сорняк тот, потомство ваше, поест нас изнутри? Возможно, подлость ваша в будущем прорастет корнями среди вождей? Вождей, что зорко хранят нас от бед? Среди жрецов, что учат нас воле Богов? Потомки ж ваши будут пить кровь у братьев и сестер? В засадах сторожить гостей с пиров и свадеб. Лишь для того, чтобы доставить огорчение? Дары похитить у гостей? Убив забавы ради, тела покойных соломою набить? Так будем в далеких днях время коротать? Такими будем в потомках мы? Так разменяем Великую Степь на подлость вашу?
Жрица обращалась в гневе к шестерым. Мужи больше не опускали головы. Смотрели теперь уже прямо, как мыши на змею. Оружие тоже не опустили. Сжали крепко в руках. Свадебный хор за спиной верховной жрицы давно не пел весельем – гудел криками.
– Так вот. Мой вам приговор. Богиня-Мать вас не простит. Табити не помилует семьи ваши. За подлость и трусость, за раздор вы угаснете. Здесь и сейчас. Весь род ваш искореним: ваших жен и поросль вашу. Никто не породит подлых среди нас!
Жрица, закончив речь, перешла от слов к работе палача. Первым же ударом правый клевец, в коротком замахе, с плеча, вошел в живот одному из братьев, ближе всех к ней стоявшему. Так же быстро клевец покинул жертву. Удар перебил брюшную артерию. Хлынула кровь. С громким криком муж рухнул в траву. Клевцы жрицы продолжи�