А он уйдёт на лыжах в лес,
Чтоб там остаться на обночье.
Пойдёт неспешно по лыжне,
Сбивая с веток снега налепь,
И на душе растает наледь.
Но вдруг – зарубка на сосне…
И закружится голова,
И краски утра вмиг померкнут…
И вспомнит он, как на дрова
В деревне раскатали церковь.
Смогли порушить красоту!
Куда теперь с бедой примкнуться?
К чему душою прикоснуться,
Как будто к свету самому?
И к этим соснам он спешит,
Как будто к самым близким людям.
Он пишет здесь, в лесной глуши,
Десятки солнечных этюдов…
А в памяти – сибирский тракт,
Наполнен день кандальным звоном, —
И снова Николай Созонов
В колонне узников, ЗК…
Рукой тяжёлою сполна
Его коснулось лихолетье
И всё ещё в тяжёлых снах
Стегает лагерною плетью.
И он бы помнить не хотел,
Да позабыть уже не в силах
Немые братские могилы,
Костры замёрзших голых тел…
А ведь не каждому дано
В руках судьбы неумолимой
Тонуть – и не пойти на дно,
Стоять сосною неклонливой.
И Николай Созонов смог
Пройти кромешный ад – и выжить!
А эту боль из сердца выжечь
Сосновый лес ему помог.
И он лелеет, как дитя,
Сосновый остров – Лапажинку.
И теремок построил там —
Резной, узорчатый, былинный.
Идут мальчишки вместе с ним
Узнать, как подрасти успели
Сосёнки, ягель, плауны,
А солнце сыплет звон капели…
Вот-вот росянка расцветёт,
За ней багульник и пушица,
И будет брошен мир на холст
Широкой кистью живописца.
И рядом с ним всегда весна,
И даль лесная светоносна…
Была художнику дана
Судьба, высокая, как сосны.
«Ночью не спишь, всё думаешь: «Боже мой…»
Ночью не спишь, всё думаешь: «Боже мой»
Думаешь: «Господи, только бы не война!»
Как родила дитя, так и страх со мной,
с каждым ребёнком – всё больше в душе вина
в том, что бессильна ты оградить от зла,
хоть и берёшь, и носишь в себе их боль…
Только б ещё и к нам война не пришла,
чтобы жилось нам дружно между собой!
Я посадила сосенки во дворе,
каждому по одной – целый сосновый бор.
Вот соберутся дети о летней поре,
будем сидеть в тени, вести разговор,
чай станем пить со смородиновым листом,
а из созревших ягод варенье варить,
утром подсолнухи будут заглядывать в дом,
будет играть в окольницах сполох зари,
будут резвиться внуки, скрипеть качель
(верится, что для счастья им жизнь дана)…
Только не спишь потом – не от света