– Кое-что бесценное, – улыбнулся Асом.
Прежде чем Инэвера успела ответить, он обратился к Джамере:
– Теперь, когда совет снова полностью собран, можешь впустить маджаха.
Свита Бадена поклонилась и заняла свои места во главе юных дамаджи, а Джамере подал стражам очередной знак. Двери распахнулись, и в зал ворвался дамаджи Альэверан. Ему еще не исполнилось шестидесяти, он был крепок и опасен.
Когда Маджи, брату Асома из маджахов, не удалось убить дамаджи Альэверака, Асом казнил дамаджи лично, нарушив пакт, благодаря которому между каджи и маджахами сохранялся мир с тех пор, как на трон воссел Ахман. У Асома не осталось братьев-дама из маджахов, чтобы заменить вождя, и черный тюрбан в силу неодолимой поддержки со стороны племени пал на голову старшего сына Альэверака – Альэверана.
Альэверан немедленно покинул совет, заточил в темницу Белину и восстановил в должности прежнюю дамаджи’тинг от маджахов – древнюю, но грозную Чавис. Разгневанная не меньше, старуха в черном шла за ним по пятам. Честь Альэверака не имела границ, и его убийство побудило всех маджахов заточить копья.
За ними тенью следовал небольшой отряд шарумов-телохранителей. Их было меньше, чем выстроившихся вдоль стен Копий Избавителя, но воины не теряли бдительности, готовые умереть за своих вожаков.
– Дамаджи Альэверан! – без всяких вступлений загремел Асом. – Призываю тебя и твою дамаджи’тинг преклонить колени перед Троном черепов и занять подобающие места в проходе. Сделайте это – и все будут прощены.
– Прощены? – зарычал Альэверан. – Не я повинен в преступлении, юноша. Не я осквернил зал совета!
– Следи за языком, дамаджи, – предупредил Хошкамин, и воины, несшие стражу по периметру зала, напряглись. – Ты стоишь перед шар’дама ка.
Альэверан был готов сплюнуть, но Чавис придержала его за плечо, и он сдержался.
– Шар’дама ка мертв, – сказал он. – Маджахи не склонятся перед узурпатором, который убивает в ночи при помощи магии хора.
Глаза Хошкамина сузились, но Асом был достаточно мудр, чтобы не раздувать конфликт.
– Не вмешивайся, брат.
– Шарак Сан еще бушует, дамаджи, – произнес Асом затем, – и грядет Шарак Ка. Если и есть какая-то надежда на победу, то только при единстве Красии. Я не хочу, чтобы продолжилось кровопролитие. Представляй свое племя, как делал твой отец.
– Как я могу его представлять перед человеком, который отца убил? – спросил Альэверан.
– И правда – как? – эхом откликнулась Инэвера, и взгляды обратились к ней. Во дворце, а может быть и за его пределами, знали, что Асом покушался и на нее. – Ты будешь не первым дамаджи, который лишился отца в борьбе за трон. Мы все обречены служить воле Эверама.
Дамаджи’тинг Чавис шагнула вперед:
– В этом наше мнение едино. Но воля Эверама всегда была тайной. Я справилась у хора, и Создатель дал мне ответ насчет нашей проблемы.
Инэвера прищурилась, не понимая, к чему клонит старуха. Хорошо бы задернуть шторы и рассмотреть ауру Чавис.
– Хора