Дама Хеват и кай Ича ждали во дворе. Оба были в крови, белые одежды дама запятнались красным. Дела и впрямь шли неважно, коль скоро в битву втянули старого священнослужителя.
Хеват поклонился высокомерно и неглубоко, как кланялись дама шарумам:
– Сын Реклана, Эверам прислал тебя в час тяжелейших для нас испытаний…
Не слушая его, Хасик повернулся к Орману и скомандовал:
– Поставь на стены сотню свежих людей. Еще пятьдесят пусть охраняют двор.
– Мне и в подвалах люди нужны, – сказал Ича. – В пещерах под ними скопились чины, они напирают на двери…
– Еще пятьдесят в подвал, – приказал Хасик Орману, не удостоив Ичу взглядом. – Остальным вели приготовиться выехать снова, коль скоро мы завладели воротами.
Ича сжал кулаки:
– Мы сокрушим их на рассвете.
Хасик соизволил на него посмотреть:
– Нет, мальчик, мы сокрушим их сейчас, пока они разрозненны и в крови. Сейчас, пока они не сбежали с продовольствием или не подкопались и не ударили по нашему арьергарду.
– Еще стоит ночь… – начал Хеват.
Аббан закатил глаза:
– Умоляю тебя, дама. Этот твой довод уже однажды опровергли.
Дрожа от бешенства, Хеват бросил взгляд на Аббана:
– Почему эта падаль еще жива? Я думал, ты давно его убил.
– Ты всегда попадал пальцем в небо со своими расчетами, – ответил Хасик.
– Он же тебе член отрезал! – прорычал Хеват.
– А я сожрал его член, – кивнул тот. – А потом оскопил все мое войско, чтобы никто не считал себя лучше меня.
Хеват побледнел:
– Это святотатство…
Хасик с улыбкой обнажил кривой нож:
– Молись Эвераму, чтобы свыкнуться с этим, дама.
Глава 9
Маджахи
334◦П.◦В.
Кровь, Дамаджах.
Инэвера взяла у Ашии откупоренный флакон и вылила несколько драгоценных капель на лежавшие в ладони кости. Сомкнула пальцы и привычным движением покатала гладкие, отполированные кубики, смачивая их целиком.
Хранившаяся запечатанной и в холоде, вдали от солнца, густая жидкость еще содержала толику магии, крупицу души носителя. Достаточно, чтобы настроить кости, выведать у Эверама несколько тайн и упорядочить круговорот вариантов будущего, которые хаотично перед нею бурлили.
Этот ритуал Инэвера отправляла ежедневно, в полной темноте перед рассветом. Бывало, что будущее оставалось непознаваемым, – в нем слишком многое сходилось, расходилось, и вычислить вероятность не удавалось. В других же случаях оно резко обрывалось, возвещая ее смерть.
– Могу ли я задать вопрос, Дамаджах? – спросила Ашия.
Инэвера раздраженно взглянула на молодую женщину. За недели, прошедшие с устроенного принцем Асомом переворота – Ночи Хора, Ашия изменилась. А кто не изменится, когда родной брат пытается задушить, а муж невозмутимо наблюдает за этим?
Даже