Жемчуг не мелок, на пышной скатерти,
Щи ни, как здесь пусты,
Нет ни сумы, ни тюрьмы, ни паперти,
А за верстой версты.
Ждут своё счастье люди странные,
Ищут чудес одних.
Бредят другими людьми и странами.
Им невдомек, что в них
Больше, чем северное сияние,
Выше макушек гор
Что-то заметное на расстоянии,
И не всегда в упор.
Восточный календарь
Мелькают дни. О стрелок ход песочный
Луну сменяет солнечный фонарь.
Идёт за годом год через восточный,
Придуманный не нами, календарь.
Одним сулят добро, другим потери.
В обличии животном божества.
И мы во что угодно слепо верим
В преддверии святого Рождества.
В астральность бытия и талисманы,
И в то, что каждый сам себе пророк,
Желающий вкусить небесной манны,
А впрок, так это тоже не порок.
Всего должно в достатке быть и много.
А знаки – просто шалость, черт возьми,
Забвение от сложной веры в Бога,
И очень трудной доли быть людьми.
Просил юродивый ума
Просил юродивый ума
И здравия немного,
Любуясь храмом сквозь туман
В обличии убогом.
Ни дай мне, Боже, прочих злат,
Излишеств для желудка,
Не нужно каменных палат,
Лишь светлого рассудка.
Туман рассеял солнца луч,
И, как того хотел он,
В башке исчезли сотни туч
И тут же посветлело.
Но всё что виделось вокруг
Несло печать подвоха —
Ни тем, что нужно стало вдруг
И сотворённым плохо,
Не тот по улицам народ
Ходил, что видел раньше,
Бедняк не тот, богач не тот
И всюду много фальши.
Святой не свят казался сплошь,
Большой паркуя крузер
И в целом всё обман и ложь,
А он – обычный лузер.
Он вновь взмолился в неба синь —
Верни меня обратно,
Собой не быть нет больше сил
И повторял стократно.
Что жизнь не сахар и ни мёд,
Когда ума палата —
То хрен большой, то череп жмёт,
То майка маловата.
Я бросил
Я больше скверных слов не говорю,
К стакану не тянусь и папиросе.
Всё кончено, не пью и не курю —
Я бросил.
Нет больше сумасшествия идей
И строк про душу, режущую осень,
Случайных встреч шалманов и бл*дей —
Всё бросил.
Я к недругам от злости не киплю
И тех, кто улыбаясь маски носит,
Теперь не ненавижу, не люблю —
Ведь бросил.
На всё, что ни по сердцу не гляжу,
Бесчувственен, как камень и бездумен.
В покое и безмолвии лежу —
Я умер.
Старик