На столе стоял чёрно-белый портрет её матери, Марии Архиповны. Ничего, не скажешь, красивая была якутка. Но была. Да и отца Ирины тоже в живых нет – Тараса Татану, в прошлом, красавца-молдаванина. Спился папаня окончательно от… жизни такой, непутёвой. Теперь они оба там, за пределами земного бытия, то ли в аду кромешном, то ли в благоустроенном раю… Кто знает, что и как там Господь решает.
Ирина поставила ведро с водой на широкую скамью, рядом с умывальником, порожнее – на пол. Архип Филиппович, стоящий перед ней с кружкой в руках, в кальсонах бледно-зелёного цвета, спросил:
– Ты чего, Ирка, пошла к колодцу с двумя пустыми вёдрами, а наполнила только одно? Случилось, никак, что?
– Ничего,– проворчала его внучка, и тут же пошутила. – Вода в колодце закончилась, дедушка Архип.
– Всё у тебя, Ирка, всегда и везде не шибко здорово получается. Опять с кем-то поцапалась? Надоело мне тебя от народа защищать. Ты молодая, а уже такая вздорная. Так и норовишь кому-нибудь нос откусить.
Она ничего на это не ответила. Сняла полушубок, повесила его на гвоздь, вбитый среди других, рядом с входной дверью. Села за стол, рядом с дедом, по-старушечьи тяжело вздохнула. Дед Архип взял из початой пачки папиросу «Беломорканал», сунул её в рот. Тут же лежали и спички. Он не торопливо закурил. Едкий дым сразу же дал о себе знать. Ирина закашлялась. Дед начал руками разгонять рукой синее облачко, образовавшееся над ним.
– Чего молчишь, Ирка? Опять кому-то по рубильнику съездила? – Деда Прозорова мучило не праздное любопытство. Он понимал, что случилось опять что-то не ординарное и не приятное. – Негоже так себя вести. Выкладывай, внучка, всё, как есть.
– Никому я по носу не съездила. Надоели все!
– А чего не в духе и одно ведро с водой из колодца принесла? Что у тебя руки бы отвалились, если бы два притащила. Не выпила же ты целое ведро воды по дороге. Почему так произошло?
– Потому, что второе я вылила за шиворот соседке нашей доброй, Анастасии Климовне, вздохнула Ирина, обхватив голову руками.– Это был у меня единственный выход из… создавшегося положения.
Дед, явно, был не доволен. Правда, гневаться он на внучку не мог, да и, пожалуй, ни на кого другого. По характеру числился в Потайпо таковым, спокойным и рассудительным. Добрый человек. Но сейчас озабоченности своей не скрывал.
– Смекалистая ты у меня девка и рисковая, – тихо сказал он.– Я вот так, как ты, никогда не смог бы поступить. В любом