КТО дальше?
Говорили и другое. По всей Столице из уст в уста переходил лихой стишок, напечатанный в далеком Владивостоке еще в прошлом году, при последнем белом правительстве:
Я твердо знаю, что мы у цели,
Что неизменны судеб законы,
Что якобинцы друг друга съели,
Как скорпионы.
Безумный Вождь наш болезнью свален,
Из жизни выбыл, ушел из круга.
Бухарин, Троцкий, Зиновьев, Сталин,
Вали друг друга!
Неведомый пиит, укрывшийся под псевдонимом «Лоло»[3], попал в «десятку»: красные скорпионы уже изготовились для смертельной драки. Однако самые умные и проницательные обращали внимание на первую строчку. «Мы у цели». «Мы» – кто именно? Бессильные эмигранты, рассеявшиеся по Китаям и Франциям, или кто-то поближе?
Так что там с «рисурсом»? – самым светским тоном поинтересовался Семен, допивая чай.
– Ри… – батальонный чуть не подавился. – Нашел о чем спрашивать! Николай Васильевич Гоголь, «Записки сумасшедшего».
Бывший ротный покачал головой.
– Не иди легким путем, гимназист! «Ищите странное, непонятное, нелогичное», как и велел нам товарищ Ким.
Вырыпаев, едва сдержав стон, поставил недопитую кружку на подоконник и направился к столу. Зашелестела бумага.
– Нелогичное, значит? Это сколько угодно.
Письмо оказалось объемистым, на четырех листах. Неровные печатные буквы напоминали пехотную цепь, бредущую в пятую за день атаку. Неудивительно, ибо писавший, помощник истопника Музея изящных искусств (бывшего «имени Александра III»), оказался фронтовиком-инвалидом. Он устроился на службу недавно, причем в очень горячее, несмотря на зимние месяцы, время. Вместо старого Цветаевского собрания (зачем пролетариату «изящные искусства»?) в ближайшее время должен был открыться Музей старой западной живописи. Постоянно прибывали новые коллекции, а с ними и сотрудники. В начале года в музее появился очередной новичок – заведующий одного из фондов, причем не сам, а с собранием раритетов из Румянцевского музея.
– Иг-на-ти-шин Георгий Васильевич, – не без труда прочел вслух батальонный. – Ну и почерк… Беспартийный, из бывших, по непроверенным данным в 1919 году арестовывался ВЧК по делу Национального центра.
– Так и сказано – «по непроверенным»? – наивно моргнул Семен.
– Этой мною сказано, в письме куда эмоциональнее. В общем, эти двое, автор и тот, что из бывших, сошлись на почве совместного распития чая. Вроде как мы с тобой. И, как здесь написано, «в процессе многократного чаепития»…
«В процессе многократного чаепития» Георгий Васильевич Игнатишин поведал помощнику истопника, что благодаря знакомству с рукописями, хранящимися среди прочих раритетов в его фонде,